Сын Зевса

Персидские послы

Однажды в Македонию прибыли послы персидского царя.

Вся Пелла вышла смотреть на них. Персы важно сидели на конях, на расшитых золотом попонах, сверкая драгоценным оружием, ослепляя роскошью длинных одежд — красных, зеленых, синих... Все в этих людях было необычно для македонян, все удивляло: и бронзово-смуглые лица, и красные от хны, мелко завитые бороды, и пугающие нездешней чернотой глаза...

В царском дворце наступило смятение. Приехали послы, а кто же примет их? Царя нет, царь, как почти всегда, в походе...

— Но разве меня тоже нет дома? — высокомерно спросил Александр и объявил: — Послов приму я.

Послы вымылись с дороги, отдохнули. И когда они были готовы к разговору, Александр, одетый в свое самое богатое платье, принял их со всем достоинством царского сына.

Немолодые люди, придворные и советники персидского царя, переглядывались, пряча улыбку. О чем же будет говорить с ними этот маленький царский сын? Конечно, будет какой-нибудь детский лепет. Ну что ж. В ожидании настоящего разговора с Филиппом можно послушать и детскую болтовню.

Александр сидел в отцовском кресле, ноги его не доставали до полу. Но он был спокоен и по-царски приветлив — белокурый, светлоглазый, весь розовый от скрытого волнения. Большие, громоздко наряженные смуглые люди с улыбкой в таинственных черных глазах, молча ждали, что он им скажет.

— Я хочу все знать о вашей стране, — сказал Александр, чуть наморщив округлые светлые брови. — Велика ли ваша страна?

Послы переглянулись. Что ж, мальчик задает серьезный вопрос, — значит, и отвечать надо серьезно.

— Наша страна очень велика, — ответил краснобородый старый перс, возглавлявший посольство. — Наше царство простирается от Египта до Тавра и от Средиземного моря до океана, омывающего всю землю. Под могущественной рукой нашего великого царя много стран и народов, не сосчитать городов. Даже эллинские города, которые стоят на азиатском берегу — Милет, Эфесе и все другие эллинские колонии, — платят нашему великому царю дань.

— А хороши ли дороги в вашей стране? Если ваше царство такое большое, то и дороги должны быть длинными? Есть ли у вас такие длинные дороги, чтобы проехать по всей стране?

— У нас есть хорошая дорога — торговая дорога через Лидию до самой Индии. По ней купцы возят товары.

— А какой ваш главный город, где живет ваш царь?

— У нашего великого царя три столицы. Летом он живет в Экбатанах. Там кругом горы, прохладно. Потом он переезжает в Персеполь — этот город двести лет тому назад основал наш великий царь Кир. Потом наш великий царь уезжает в Вавилон — там он живет подолгу. Город очень богатый, веселый, красивый. Когда-то наш великий царь Кир покорил его и отнял у вавилонян.

— А как, по каким дорогам проехать в столицу вашего царя в Экбатаны? Можно на конях? Или надо на верблюдах? Я слышал, что у вас есть верблюды.

— Если царь македонский пожелает приехать в гости к нашему великому царю, то он может проехать на коне. Дорога эта прямая и широкая. Повсюду вдоль дороги — царские стоянки, прекрасные маленькие дворцы, где есть все для отдыха: и бассейны, и спальни, и залы для пира. Дорога проходит по населенной стране и совершенно безопасна.

— А ваш царь — каков он на войне? Очень смелый?

— Разве несмелые цари могли бы завладеть такой огромной державой?

— А войско у вас большое? А как вы сражаетесь? У вас тоже фаланги? И баллисты есть? И тараны?

Персы несколько смутились. Маленький сын царя македонского завел их в тупик. Сами не понимая как, они оказались чуть ли не в положении доносчиков о своем собственном государстве.

Старый перс ответил на это неопределенно и уклончиво. Речь его замедлилась, он тщательно подбирал слова, и не понять было — будто правду он говорит, а будто и нет. Речи льстивые, а смысл?..

Они, персы, очень уважают царя македонского. Но когда-то и цари македонские служили персидским царям. Можно бы многое рассказать Александру о том, как служил персидскому царю Ксерксу македонский царь Александр, его предок, как проходили персидские войска по Македонии, все опустошая на своем пути: города, деревни, запасы хлеба и воды, которой даже в реках им часто не хватало — реки выпивали досуха. Но — осторожнее. Тут сидит перед ними не такой ребенок, перед которым можно высказываться не стесняясь. Его отец царь Филипп становится крупной фигурой, и с ним приходится считаться. А маленький Александр уже и теперь казался персу опасным.

— Филипп, без сомненья, заслуженно прославленный полководец, — говорили послы между собой, когда Александр оставил их, — но сын его, если уж с этих лет задает такие вопросы, словно заранее прикидывает, как завоевать наше царство, — что же из него будет, когда он вырастет и станет царем?

Александр пришел к матери чем-то смущенный. Олимпиада, сияющая, гордая сыном, встретила его горячим объятием.

— Мой Александр! Мой будущий царь!

Александр, все так же хмурясь, высвободился из ее рук.

— Ты знаешь, что мне сказал перс?

— Он обидел тебя?

— Нет. Но он сказал, что когда-то царь македонский Александр служил персам. Разве это правда?

— Это и правда и неправда, — задумчиво ответила Олимпиада, — персы заставили подчиниться. Их было здесь столько, что не сосчитать. Как же могла Македония противостоять им? Ведь персы даже Афины разорили и сожгли. Но царь Александр только делал вид, что служит им, — если нет силы сбросить врага со своей шеи, приходится хитрить, как часто делает и твой отец. А на самом деле царь Александр, как мог, помогал эллинам. Я знаю про него одну историю, когда-то твой отец рассказал мне ее.

Александр устроился поудобнее и, глядя прямо в глаза матери, приготовился слушать.

— Это было в ту ночь, когда афиняне собирались сражаться с персами около города Платеи. Персами командовал Мардоний, очень храбрый полководец и очень жестокий человек. Царь Александр был в его лагере как покоренный союзник. И получилось так, что Александр со своим войском пришел заодно с персами разорять эллинов. Что было ему делать, как поступить, если персы принуждают его сражаться против Афин?

— Я убил бы Мардония!

— Его охраняла большая свита. И какой смысл? Ты убил бы Мардония, а Ксеркс поставил бы на его место другого военачальника. Можно было только погибнуть и ничем не помочь своим. Александр поступил по-другому. Он узнал, что Мардоний наутро собирается начать бой. Мардоний хотел напасть на них на рассвете. Надо было предупредить афинян, чтобы персы не застали их врасплох. И вот ночью, когда весь лагерь уснул, Александр потихоньку сел на коня и помчался к афинянам.

— А если бы его увидели?

— Поймали бы и убили. И убили бы всех македонян. Так вот, когда он прискакал туда, афиняне тоже спали. Но он сказал страже:

«Александр, вождь и царь македонский, желает говорить с военачальниками».

Стража по его царскому вооружению, по его одежде увидела, что это действительно царь, и побежала будить своих вождей. Вожди пришли. И когда они остались одни, Александр сказал:

«Весть эту я вверяю вам, граждане афинские, с просьбой сохранить ее в тайне, чтобы вы не погубили меня. Я бы не сообщал ее, если бы столь сильно не заботила меня судьба Эллады; ведь сам я издревле эллин по происхождению и не хотел бы видеть Элладу порабощенной. У Мардония решено с рассветом начать бой, потому что он страшится, что вы соберетесь еще в большем числе. Готовьтесь к: этому. Если же Мардоний отложит битву, то вы держитесь и не отступайте, потому что у них остается припасов лишь на несколько дней. Если война кончится так, как вы хотите, вы должны вспомнить обо мне и о моем освобождении, потому что я ради эллинов решился на столь опасное дело. Я Александр, царь македонский».

Так он сказал афинянам все это и ускакал обратно. И занял свой пост у персов, будто никуда и не уезжал. Вот как царь Александр «служил» персам!

— Значит, он служил афинянам?

— Да. Служил афинянам.

— А когда началось сражение, против кого он сражался — против персов?

— Нет. Все-таки против афинян.

Александр задумался, наморщив лоб.

— Тогда чей же он был союзник? Персов или эллинов?

Олимпиада вздохнула:

— Когда у тебя маленькая страна и слабое войско, приходится служить и тем и другим. А по-настоящему-то он служил только своей Македонии.

— Значит, он был двуличным человеком, — сердито сказал Александр. — Он был перебежчиком.

— Можно сказать и так. Но зато он сохранил царство!

— Но все-таки он воевал и против своих, против эллинов! Нет, я так поступать не буду.