Любовь Воронкова. Собрание произведений для детей

Имя замечательной детской писательницы Любови Фёдоровны Воронковой известно не только в нашей стране. Её книги читают и в Чехословакии, и во Франции, и в Японии и ещё в очень и очень многих других странах. В советской детской литературе они занимают одно из первых мест, их популярность необыкновенно велика.

Любовь Фёдоровна создала целую библиотеку для детей разных возрастов. Её книги написаны как бы на вырост: маленький читатель, подрастая, непременно встретится с ними. Может быть, эта встреча произойдёт у него в раннем детстве — с весёлой, поучительной книжкой «Маша-растеряша». Потом, в начальных классах, он прочитает «Солнечный денёк», «Золотые ключики», «Девочку из города», «Гуси-лебеди» — это хрестоматийные произведения нашей детской литературы. Когда же читатель станет подростком, а то и взрослым человеком, в его жизнь войдут герои исторических произведений Любови Фёдоровны Воронковой, и откроется мир, тревожный и суровый, отдалённый от нас целыми тысячелетиями, наполненный важными и поучительными событиями.

Любовь Фёдоровна Воронкова родилась в 1906 году в Москве, на Старой Божедомке, куда однажды пришёл на заработки и поселился с семьёй её отец, безземельный крестьянин из деревушки на Орловщине.

Она училась в городском училище и очень любила рисовать. Мечтала быть художницей. Рисовала всюду, даже на земле. Самым дорогим подарком, памятным на всю жизнь, оказалась для неё коробка цветных карандашей. Учительница, заметив способности своей ученицы к рисованию, помогла ей поступить в Строгановское училище. Но очень скоро любимые занятия пришлось прекратить: семья покинула Москву, жить стало трудно и голодно.

Поселились в подмосковном посёлке Коськове, где насчитывалось всего-то семь дворов. Самой маленькой была их избушка. А в семье — семь человек.

Не понаслышке, не по рассказам узнала она тогда с двенадцатилетнего возраста, что такое крестьянский труд. «С весны начиналась маета, — рассказывала она, уже став писательницей. — Огород пахать, полоть. Не успеешь одно с плеч свалить, другое подпирает. Поспели травы — начинался покос. От граблей мозоли набиваются. Рожь созрела. Длинный день на жнивье, выходили с серпами, жнёшь, снопы вяжешь, потом молотьба. Клали сноп на бревно и палкой околачивали. Но самое трудное — дёргать лён, потом мять да трепать. Зимой — корову подоить, овец накормить, воды из колодца натаскать...»

Да, жизнь была нелёгкая. Но выпадали в той жизни и радости — чтение книг. В доме любили книги, читали вслух. Незабываемый Гоголь, пьесы Островского, Пушкин, Шекспир, Вальтер Скотт — всё это навсегда осталось в памяти.

Жизнь в деревне дала Любови Фёдоровне и нечто другое, не только привычку к неустанному труду. Там открылась ей красота русской природы, и она научилась слышать её таинственный голос. Там накапливала она в памяти увиденное и пережитое, что потом войдёт в её книги, обернётся запоминающимся образом и точной деталью, наполнит их тёплым дыханием земли.

Сколько она себя помнила, ей всегда хотелось писать и рисовать, «до страсти» — её любимое слово. Ещё в раннем детстве как-то неожиданно для самой себя сочинились первые стихи. С тех пор всё постепенно становилось поэзией, приобретало ей одной видимые краски.

Всё сильнее одолевала мысль о большом, просторном мире — мире творчества. Она верила в своё призвание и делала всё, чтобы сберечь его, не расплескать попусту.

И наконец-то она снова в Москве. «Это была трудная, каменистая тропинка в моей жизни, — вспоминала о тех годах Любовь Фёдоровна в автобиографии, — но я верила, что выберусь на широкую дорогу».

Широкой дорогой была для неё литература; Она упорно шла к своей заветной цели. Бралась за любую работу, чтобы было на что жить, а по ночам писала. И пока всё «не своё», нечто далёкое от реальной жизни: роман об испанских грандах, диковинные сказки, поэмы. Ей думалось тогда, что литература призвана рассказывать о чём-то необычном, не будничном, красивом, чтобы забыться от забот дня сегодняшнего.

В литературном кружке, где она стала бывать по вечерам, её заметили и помогли выйти на свою «зарубку». Она написала стихи про домашнюю работницу Варвару, судьба которой напоминала её собственную. Стихи были опубликованы в «Комсомольской правде».

С тех пор жизнь её переменилась: она стала журналисткой, много ездила по стране, писала о сельских тружениках. Это было ей близко и знакомо, была невыдуманная жизнь, в которой она участвовала всем сердцем.

В 1940 году вышла первая книга Любови Фёдоровны — «Шурка», тонкая, всего одиннадцать крошечных рассказов, но в ней уже проявилось основное, характерное для творчества писательницы — любовь к природе и людям, доброта, чистый, прозрачный язык.

После «Шурки» она задумала новую книгу для детей — «Солнечный денёк». Но осуществить замысел помешала война. Уже нельзя было писать о радостном, безоблачном детстве девочки Тани и её друзей. Наступило время других героев.

Одна за другой стали выходить у Любови Фёдоровны Воронковой книги о войне: «Лихие дни», «Лесная избушка», «Девочка из города», «Село Городище».

Повесть «Девочка из города» сразу же принесла автору большую известность. Написанная в суровом 1943 году, она и до сих пор трогает сердца детей и взрослых. Потому что талантливо рассказывает не только о великом бедствии, но и о великом мужестве народном, которое помогает выстоять в лихие времена, возвращает веру в жизнь. Не осталась одинокой в своём горе героиня повести Валентинка, у которой погибла мать. Чужие люди из села Нечаево пришли к ней на помощь, взяли в свой дом.

Всё лучшее в человеке ярче всего проявляется в годы тяжких испытаний. Это снова и снова утверждает повесть «Девочка из города».

До сих пор пользуется признанием у читателей ещё одна книга о войне Любови Фёдоровны Воронковой — «Село Городище». Вот как возник её замысел. В редакции «Пионерской правды» попросили Любовь Фёдоровну написать очерк о том, как налаживается жизнь в освобождённых от фашистов селениях. Она тотчас же отправилась в свою трудную поездку. Страшные картины увидела она: сожжённые дотла сёла — лишь остовы печей торчат. А вокруг обугленные деревья, заросшие, ещё не разминированные поля, изуродованные взрывами машины...

Увидела она и людей, вернувшихся домой. Были они измучены всем пережитым, плохо одеты, разутые, полуголодные, но не сломленные, сильные духом, полные желания поскорей наладить на разорённой земле жизнь, построить дома, засеять поля.

Впечатлений от поездки по освобождённым сёлам было так много и такими они были сильными, что оказалось невозможным вместить в один-единственный очерк, всё то, о чём необходимо было рассказать. И она написала книгу «Село Городище», где показаны не только горе, бедствия людей, но и трудовой героизм, мужество, мечты их о будущем — мирном и счастливом.

Мечты зти исполнились. Мир и благополучие пришли на нашу землю. И появились книги о жизни без войны.

Только тогда и осуществился давнишний замысел Любови Фёдоровны: она написала «Солнечный денёк». А потом последовали повести: «Снег идёт», «Золотые ключики», «Подружки идут в школу», «Командир звёздочки». Все эти повести о двух подружках, Тане и Алёнке, которые живут в деревне, помогают взрослым на току, собирают в колхозном саду яблоки, и каждый день им чем-то необыкновенно интересен, каждый день несёт что-то новое.

Читая книги Любови Фёдоровны, мы верим, что действительно жили-были на свете и Валентинка, и Таня, и Алёнка, и Федя с Данилкой. Удивительно, как удалось ей заставить нас полюбить героев, созданных её воображением, поверить в них, как в живых людей, и понять, отчего они у неё именно такие, а не иные.

Да всё потому, что и Валентинка, и Дарья Шалихина, и Танин дедушка, и Федя с Данилкой — все лучшие герои её книг — это она сама, всех она наделила своим сердцем и разумом, своей искренностью, добротой, способностью к состраданию.

Любовь Фёдоровна писала всегда о главном: о любви к Родине, уважении к труду, людской доброте, честности во всём, дружбе людей, в каком бы возрасте они ни были: взрослые или дети. В своих книгах она не устаёт говорить о дружбе, и каждый раз по-новому, не повторяясь. Сама Любовь Фёдоровна умела дружить самоотверженно, искренне, возвышенно. Случалось, кто-то из её друзей попадал в беду, был несправедливо обижен. И она открыто вставала на его защиту, не боясь нажить врагов, не заботясь о собственном благополучии. К ней можно было прийти со своим горем, и у неё всегда находились добрые, целебные слова, участливый, полный сострадания взгляд. Горе становилось разделённым и оттого менее тяжёлым...

Но не только в горе и беде она была другом. К ней нужно было незамедлительно являться со своей радостью и обстоятельно, подробно рассказывать обо всём. И чужая радость становилась её собственной.

Оттого, наверное, и была она такой жизнелюбивой. Оттого и тянулись к ней люди, особенно молодые. Им было интересно с ней так же, как ей с ними.

К ней шли начинающие авторы, чтобы услышать мнение о своей новой работе. Ей верили. Если повесть или рассказы были неудачны, она, сама огорчённая, говорила: «Нет, пока ещё не получилось. Работать надо, работать!» Зато как искренне радовалась она, даже глаза сияли, если можно было сказать автору доброе слово. «Это настоящее!» — говорила она тогда. И робкий талант обретал веру в себя. «Настоящее!» Какая могучая сила в одном этом слове. Будто крылья вырастают! Кажется, всё теперь под силу. Как это важно, чтобы друг-мастер вовремя заметил это настоящее и внушил автору веру в собственные силы.

«Работать надо, работать, — не уставала повторять она. — В работе нашей — жизнь, радость!» Писательство было для неё высшей радостью. «...Пока пишешь, — говорила она, — думаешь: это последнее произведение, больше тебе ничего не написать, не хватит сил. Да и не вечно же жить в таком напряжении нервов и сердца! Но поставишь последнюю точку, и вдруг станет грустно расставаться с героями, к которым ты уже привык, и жизнь твоя кажется вдруг опустевшей... Видишь, что тогда ты и жил по-настоящему, пока на столе лежала твоя работа, пока она звала тебя, тревожила и волновала. Впрочем, освобождаешься ненадолго. Жизнь уже подсказывает тебе ещё что-то, и новая тема рождается где-то в глубине души. Смотришь — и ты опять за столом, за новой рукописью. Ничего не сделаешь. Это мне кажется похожим на дерево, пригретое весенним солнцем: оно не может не развернуть листья, если бы оно даже и не хотело их развернуть».

По книгам Любови Фёдоровны Воронковой легко угадывается, что волновало её современников — взрослых и детей, чем жила страна в период, который она изображала. Это относится и к пяти её маленьким повестям про Таню и Алёнку, и к повести «Федя и Данилка», и к таким, как «Старшая сестра», «Личное счастье», и многим-многим другим, которые она написала.

В 1969 году у Л. Ф. Воронковой вышла книга, так не похожая на всё то, что она написала раньше. Книга включала две исторические повести: «След огненной жизни» и «Мессенские войны».

Обращение Любови Фёдоровны к миру древности кажется на первый взгляд неожиданным. На самом деле это не так. Для неё самой не был случайным такой, казалось бы, резкий переход из дня сегодняшнего в глубь веков. Её уже давно манили сюжеты Древней Греции. Любимым чтением были древние писатели — Плутарх, Павсаний, Фукидид и в первую очередь Геродот. Книга Геродота «История» покорила её. «Вот она передо мной — старая книга «отца истории» Геродота, — с восторгом и волнением писала Любовь Фёдоровна. — Откроешь её и войдёшь в удивительный мир давно прошедших времён». Ей нестерпимо захотелось рассказать о том, что было для неё в истории особо притягательным, «удивления достойным». Сначала это была судьба царя Кира, основателя персидской державы.

Древний мир всё сильнее захватывал воображение писательницы, и более всего там привлекали её сильные и своеобычные характеры, влиявшие на ход исторических событий. «Когда заглядываешь в глубокую историю, — делилась она своими мыслями с читателем, — видишь события огромные, потрясающие: расцвет городов и стран, их падение. И много войн. Нет в истории человечества времени, когда б не бушевала война. То идут захватывать чужие земли, города, то воюют, защищая свою родину».

Одним из величайших завоевателей своего времени был Александр Македонский. О нём написала Л. Ф. Воронкова две книги: «Сын Зевса» и «В глуби веков».

Любовь Фёдоровна писала свой роман об Александре Македонском вдохновенно, как-то неистово — более подходящего слова здесь и не подобрать. К созданию романа об Александре Македонском она готовилась с неменьшей тщательностью, чем к первой своей исторической книге. Прочитала очень много старых и новых книг о знаменитом полководце и его эпохе, изучила посвященные ему серьёзные труды, греческую мифологию, не обошла стороной науку Древней Греции, познакомилась с индийскими учениями и легендами, своеобычной жизнью племен, населявших Индию, вновь и вновь перечитывала «Одиссею» Гомера, вникала в тайны пирамид Египта.

Более того, когда пришла пора писать главу о походах Александра Македонского в Среднюю Азию, она отправилась в те края, чтобы отыскать там для своей книги достоверный материал. Побывала в Самарканде, или Мараканде, как называли во времена Александра Македонского этот город, где в 329 году до нашей эры проходил со своими войсками завоеватель и сильно разрушил его.

Была она и в Бухаре и в её окрестностях, входивших когда-то в страну, известную под именем Согдиана, — именно там согды, возглавляемые Спитаменом, оказали отчаянное сопротивление Александру — этому отведены впечатляющие страницы в книге «В глуби веков».

Самарканд — особая страница в жизни Любови Фёдоровны. Здесь она провела свою последнюю осень в 1975 году. Она хорошо знала Самарканд, не раз бывала в нём, жила продолжительное время и с большим радушием водила по улицам древнего города своих друзей, оказавшихся там впервые в ту осень.

В Самарканде, жил Улугбек, великий учёный, астроном, просветитель. Чем больше она узнавала об Улугбеке и его жизни, полной знаменательных свершений, тем сильнее хотелось, чтоб узнали о нём и другие. Оставив как-то сразу иные замыслы, она собралась писать о нём книгу. Росли стопки школьных тетрадей, в которых она любиладелать нужные записи. Появились короткие наброски. Но написать задуманную книгу она не успела.

И всё же её впечатления от встреч с гостеприимным краем, который она искренне полюбила, не исчезли бесследно. В 1975 году вышла её маленькая повесть «Сад под облаками» об узбекском мальчике Алимджане и его друзьях, их участии в делах взрослых — хлопководов и садоводов, о верной дружбе. И всё зто написано, как свойственно перу Любови Фёдоровны, когда героями книги оказываются малыши, с большой теплотой и доброй улыбкой.

С Узбекистаном связана и ещё одна её книга — «Неистовый Хамза», художественная биография узбекского писателя и революционера. Так вырастила Любовь Фёдоровна в своём необыкновенном творческом саду ещё одно дерево, корни которого — в краю жарких пустынь и прохладных оазисов.

Около сорока лет занималась литературной деятельностью Любовь Фёдоровна Воронкова. С годами не ослабевал её добрый и светлый талант. С тех пор как она начала писать исторические произведения, будто новое дыхание пришло к ней. Именно в последние годы она чувствовала себя такой счастливой, ей всё удавалось, за что бы ни бралась. Свободно и легко ложились слова на бумагу. Кончая одну книгу, она уже знала, о чём будет следующая.

Книги Любови Фёдоровны не стареют и не забываются. Они прочно вошли в золотой фонд советской детской литературы.

Валентина Путилина