Сын Зевса

Послы в Эпире

Лукавый, изворотливый Филипп очень скоро нашел путь к примирению с Эпиром. Все тщательно продумав, подобрав самые обольщающие слова, он направил к эпирскому царю посольство союза и дружбы.

Александр эпирский очень удивился, увидев на пороге своего дома македонских послов. Люди эти были ловкие, опытные, осторожные, красноречивые. Александр принял их, но не знал, как к ним относиться.

— Мы ничего не хотим, — уверяли послы, — мы хотим только, чтобы ты выслушал нас.

Александр пошел советоваться с Олимпиадой.

— Прими их и выслушай, — сказала она. — Но помни: коварству Филиппа нет никаких границ.

Александр повиновался. Он согласился выслушать послов. И с той самой минуты, как только эпирский царь позволил начать македонянам свои речи, он уже стал пленником Филиппа.

— Царь, выслушай нас благосклонно. Филипп предлагает тебе дружбу.

«Коварству Филиппа нет границ», — повторил про себя Александр. Лицо его не изменило своего холодного, настороженного выражения. Но где-то в глубине души возникла надежда: а может быть, на этот раз Филипп говорит правду?

— Союз и дружба — это благоденствие государств. А вражда всегда несчастье. Есть враг, против которого будем воевать вместе, — это варвары. А мы люди, молящиеся одним и тем же богам, — зачем же нам проливать родную кровь?

«Все так, — думал Александр, — но почему Филипп раньше не говорил об этом?»

Сомнение заставляло его молчать, но отказаться от возможности дружбы с Филиппом он уже не мог.

— Позволь нам сказать от твоего имени, царь, нашему царю Филиппу, что ты принимаешь его дружески протянутую руку!

— Филипп говорит так сегодня, — ответил царь Александр, — но что скажет он завтра, если вернется с победой из Азии?

— Порукой верности своей Филипп предлагает тебе, царь, породниться с ним.

— Разве мы и без того не породнились? Он был мужем моей сестры.

— Но он хочет ввести тебя в свой дом как своего любимого зятя, царь!

Александр удивленно и недоверчиво посмотрел на них:

— Он хочет, чтобы я женился на дочери своей сестры?

— Он предлагает тебе в жены свою дочь Клеопатру.

Александр смутился. Он не знал, что ответить на это. Все-таки союз с таким сильным человеком, как Филипп, дело серьезное. Он и не мечтал о таком могучем союзнике. «Коварству его нет границ», — но если Филипп отдает даже свою дочь, где же тут место коварству? Надо бы посоветоваться с Олимпиадой...

— А то, что Клеопатра доводится тебе племянницей, — продолжали македоняне, — не имеет никакого значения, ты сам это знаешь. Даже боги женятся на родственницах — значит, их ты этим не обидишь. А брак двух людей из царских домов — это брак двух царств. И это главное. Подумай, царь, можешь ли ты пренебрегать такой благосклонностью Филиппа?

Царь Александр, совсем ошеломленный, попросил у них немного времени, чтобы обдумать их предложение.

— Не медли, царь, — сказали македоняне, — Филипп удивится, когда узнает, что ты так долго колебался.

Предупреждение было достаточно угрожающим, Александр почувствовал это.

Едва он уединился в своих покоях, едва попытался разобраться во всем этом, как к нему вошла Олимпиада. Ей уже были известны все подробности разговора с македонянами.

— Что же ты думаешь делать, Александр?

— Я еще не решил. Но, кажется, Филипп действительно хочет дружбы.

— А разве можно узнать, чего хочет Филипп и чего он не хочет? И разве можно поверить в его дружбу?

— Но он отдает мне дочь!

— Он сейчас многое отдаст, лишь бы ты не мешал ему. Сейчас ты ему опасен. А если он утвердится в Азии, он погубит тебя в любую минуту. Дочь... Кто считается с нами, с женщинами, кто дорожит нашим счастьем и даже жизнью нашей!.. Александр, будь осторожен, отошли его послов, не слушай их, — ты идешь сейчас по краю пропасти!

— Успокойся, я еще ничего им не ответил, еще никакого согласия не дал. Но, как я понимаю, Филипп хочет и с тобой примириться. Ведь его дочь — это и твоя дочь. Она будет у нас у всех связующим звеном!

-— Я вижу — все напрасно, — упавшим голосом сказала Олимпиада. — Филипп уже обольстил тебя. Голос разума тебе больше не доступен.

И она, закрыв лицо покрывалом, вышла в отчаянии.

Александр пожал плечами. Спорить с Олимпиадой трудно, ненависть заставляет ее терять рассудок. Воевать с Филиппом — это только легко сказать. Правда, иллирийцы обещают помочь Александру. Но... война или свадьба? Сам Филипп станет ему близкой родней. За спиной Филиппа и Эпир будет в безопасности. Так о чем же тут раздумывать? И зачем?

И Александр на другой же день обо всем договорился с послами Филиппа. Свадьбу решили праздновать в Эгах, в старой столице македонских царей.

Пока шли переговоры и приготовления к свадьбе, наступил август.