Пограничье гена

Уже первая неожиданная мутация скьют-2 обладала удручающе странным свойством: она частично затрагивала соседа гена скьют — ген спуун, оказывавшего действие на крылья. Кроме редукции пяти типов щетинок, эта мутация уродовала также крылья мухи: они приобретали измятый вид.

А мутация ск-3 подавляла щетинки, подвластные другому соседу скьюта — гену ахета. Что это могло значить? Ошибка в эксперименте? Новые опыты ответили: нет, обычное явление. Многие мутации нарушают границы генов. Прежняя модель гена-бусинки оказалась неверной еще в одном смысле.

Неделимых бусинок на самом деле нет, ген — сложная система. То, что ген можно разделить на подобласти — центры, как их назвали ученые,— и каждый центр управляет отдельными щетинками, а мутации могут затрагивать разные щетинки, это уже было доказано. Теперь пришлось отказаться и от резких границ между генами. Скьют переходит справа в ген спуун, а слева — в ген ахета. В свою очередь, ген ахета переходит в ген желтой окраски тела. «Факты заставляют нас говорить о непрерывности хромосомы, где один ген непосредственно переходит в другой», — писал Дубинин. Это положение многими генетиками было встречено с энтузиазмом. Ф. Г. Добржанский предложил даже новый афоризм: «Хромосома как континуум», то есть хромосома как совокупность непрерывно расположенных генов.

Положение Дубинина о непрерывности хромосомы оказалось пророческим. Через 25 лет была открыта роль ДНК в наследственности. И тогда стало ясно, что непрерывность генов — следствие непрерывности наследственных молекул, протянувшихся в полном соответствии с предположением Кольцова и Дубинина вдоль хромосом.