Любовь Воронкова

Подружки идут в школу

На дальнем поле

Пока Таня и Алёнка прятались под стойками, мать уже навила воз. Снопы плотно лежали крест-накрест, колосьями внутрь. А чтобы снопы не скользили и не разъезжались, мать прихватила их верёвкой и сама села на воз, в самую середину.

— Побежим, — сказала Алёнка, — прокатимся! Но Таня будто не слышала. Она глядела на дальнее поле за овражками, на большие хлеба, по которым шли светлые золотые волны.

Алёнка потянула её за рукав:

— Тань, скорей! Полезем на воз!

— Алёнка, гляди-ка, — не слушая её, сказала Таня, — а ведь там комбайн ходит!

Алёнка пригляделась:

— Ага. Комбайн.

— Вот бы на чём прокатиться-то! На самую бы верхушку залезть...

— А на возу тоже высоко.

— Ну, Алёнка, что ты говоришь! На возу-то уж мы сколько раз ездили, когда ещё маленькие были! Ну, что на возу? Воз лошадь везёт. А там — машина! И на самом верху колесо такое есть — штурвал. Наш дедушка говорит, что на кораблях тоже такие штурвалы есть — для управления. Понимаешь?

Алёнка кивнула головой:

— Понимаю.

Лошадь осторожно тронула воз со снопами.

— Со мной поедете или тут останетесь? — крикнула с воза мать.

— Тут останемся! — ответила Таня.

— Ну оставайтесь, — сказала мать, — а когда второй раз приеду, тогда и вас с собой заберу, — и поехала с поля.

Жнейка стрекотала и сбрасывала охапки ржи. Женщины вязала снопы, весело перекликались друг с другом, ставили стойки.

А Таня шаг за шагом уходила всё дальше и дальше к овражкам, к большому полю за овражками, где среди светлых золотых хлебов медленно шёл комбайн.

Алёнка плелась вслед за Таней. Ей не хотелось отставать от своей подружки, а идти тоже не хотелось, потому что было колко. И Алёнка то и дело останавливалась:

— Уф, колется как! И охота была к комбайну идти, лучше бы на снопах поехали!

Но когда выбрались на дорогу, то и Алёнка перестала жаловаться.

Подружки бегом побежали на большое поле. А по большому полю уже двигался им навстречу комбайн.

— А у него тоже крыло крутится! — удивилась Алёнка. — Как у жнейки всё равно!

— Да, правда, — сказала Таня, — только он рожь на землю не кладёт, а прямо к себе на полотне тащит! Видишь?

— Нет, кладёт! — заспорила Алёнка. — Гляди, гляди, вон целую охапку на стерню выбросил! И вон ещё сколько...

— Да разве это рожь? Это же пустая солома — мне дедушка говорил!

Таня вдруг задумалась. Потом сказала тихонько:

— А если бы мой папка жив был, он бы тоже на комбайне работал...

Вдруг издали послышались звонкие голоса. И на сжатом пологом склоне весело запестрели майки, платья, платки...

— Что это все наши ребята в поле пришли? — удивилась Таня. — Может, они хотят стойки ставить?

— Нет, это они, наверно, пришли колоски собирать! — догадалась Алёнка.

— Алёнка, пойдём и мы с тобой колоски собирать, — сказала Таня.

Алёнка обрадовалась:

— Пойдём!

Таня и Алёнка побежали к ребятишкам.

В поле пришли все колхозные школьники и пионеры: и Юра председателев, и Ваня Дозоров, и Ариша Родионова, и Петя Рябинин, и Нюра Туманова... Да всех и не переберёшь!

Они шли рядком по скошенному полю и подбирали упавшие колоски — кто в мешок, кто в фартук.

Нюра Туманова первая увидела Таню и Алёнку.

— А вы зачем сюда прибежали? — сказала она. — Вы ещё не школьники.

— Ну и что ж, что не школьники! — ответила Таня. — А мы тоже скоро в школу пойдём!

— Мало ли что скоро, а всё-таки ещё не школьники!

Тут к ним подошёл вожатый Ваня Дозоров.

— Вы что спорите?

— Смотри-ка, — сказала Нюра, — пришли колоски собирать, а сами ещё и в школу никогда не ходили!

— Тем лучше, — сказал Ваня, — ещё и не школьники, а уж помогать пришли.

Он поставил Таню и Алёнку рядом с Нюрой.

— Глядите внимательно, — сказал он, — все до одного колоска собирайте, чтобы поле было чисто-начисто убрано.

— Тань! Ты во что собирать будешь? — спросила Алёнка.

— Я — в фартук. А ты?

— Тань, а у меня и фартука-то нет!

— Ну, а ты в мой клади. Вместе собирать будем.

Так шли ребятишки вереницей по полю, шли с песнями, с разговорами и собирали колоски. Сухая стерня шелестела у них под ногами. Сухие колоски шелестели у них в фартуках и мешочках...

А над головой в синем небе жарко горело солнце последним своим, августовским жаром.

— Мне что-то всё не попадаются и не попадаются! — сердилась Алёнка.

— Мне самой только три попалось, — сказала Таня, — да и то один сломанный!

А Нюра услышала и засмеялась:

— Вот так умны: сердятся, что колосья не попадаются! Ну, раз не попадаются — значит, скошено хорошо!