Любовь Воронкова

Золотые ключики

Золотые ключики

Всё ещё пели птицы в небе, всё ещё носились ласточки над крышей, ещё блестели от солнца молодые листики на берёзе, но уже реяли в воздухе прозрачные сумерки, и всё гуще, всё длиннее становились вечерние тени.

— А теперь, — сказал дедушка, снова взявшись за топор, — расскажи-ка ты мне, где это вы с Алёнкой скрывались?

— Мы не скрывались, — сказала Таня, — мы ходили море глядеть.

Дедушка даже топор опустил:

— Море?

— Ну да, море. Ну, а что, дедушка? Ты ведь сам сказал, что наша Маринка дорогу к морю знает. Вот мы и пошли — сначала за ручьём, потом за Маринкой, потом за Нудолью... Ой, дедушка, а что мы на Нудоли видали! Там всякие машины работают! Помпа! Пила в раме! А их двигает знаешь кто? Такая машина, движок называется. Саша говорит, что это чудо-юдо, а это и вовсе движок. Только его маслом мазать надо, а то он рассердится и ничего делать не будет.

Дедушка, продолжая работать, покосился на Таню и усмехнулся в бороду.

— Ну, уж этому движку сердиться недолго осталось, — сказал он. — Скоро наша ГЭС построится, турбину привезут. Тогда эта турбина будет все машины двигать — и молотилки, и льномялки, и веялки. И по всем избам электрический свет даст.

— А какая она, эта турбина?

— Ну как я тебе расскажу — какая! Я и сам ещё не видал, какая она. Вот осенью привезут её на ГЭС, тогда и посмотрим.

Таня задумалась о чём-то. А дедушка помолчал-помолчал и спросил:

— Ну, а как же море-то? Видели?

— Нет, — сказала Таня, — не видели. Не дошли: очень есть захотелось.

— А кабы есть не захотели, то дошли бы?

— Дошли бы, конечно.

— Ну? — сказал дедушка. — Неужели дошли бы? А я слыхал, что от нас до моря, до самого ближнего, и то километров семьсот.

Таня посмотрела на дедушку, и даже рот у неё немножко открылся:

— Дальше Москвы?

— Столько, сколько до Москвы. Да ещё шесть раз столько. До моря надо на поезде ехать, а не босиком по бережку бежать!

Таня неподвижно глядела на дедушку и молчала.

— Есть море и поближе, — продолжал дедушка, — совсем недалеко от Москвы. Это море люди сами сделали. Сначала прорыли канал, соединили Москву-реку с Волгой-рекой. А чтобы в канале всегда полно воды было, сделали огромный водоём. Там воды сколько хочешь, большой запас. Вот и получилось море. Московское называется.

— Значит, люди умеют моря делать?

— Наши, советские люди всё умеют.

— А значит, у этого Московского моря тоже берегов не видно?

— Нет, у этого моря берега недалеко! — сказал дедушка. — Однако большие пароходы по Московскому морю тоже ходят!

— Посмотреть бы... — задумчиво сказала Таня. А потом спросила: — Дедушка, а если бы мой папка жив был, мы бы с ним поехали море посмотреть?

— А то как же! — ответил дедушка. — Обязательно бы поехали. Эх, был бы твой папка жив...

Дедушка отложил топор, вздохнул и стал закручивать цигарку. Лицо у него запечалилось, потемнело, будто тучей заволокло... Но Таня не дала ему долго печалиться.

— Дедушка, дедушка, — живо сказала она, — а что ж ты баранчики-то забыл?

Дедушка взял один цветок, поглядел на него и сказал:

— А эти цветы ещё по-другому называются. Ещё их зовут «золотые ключики». Видишь — будто связка ключей висит?

— Вижу, — сказала Таня.

— А про эти «золотые ключики» я такую историю слыхал...

— Расскажи, дедушка, расскажи! — закричала Таня и поближе придвинулась к дедушке.

А дедушка закурил свою цигарку и начал такую историю:

— Говорят, этот цветок весне двери отпирает. Зима тянется долго. И людям и зверям холодно. А птицы и вовсе пропадают от метелей да от стужи.

Но вот приходит месяц Март. Тут все: и люди, и звери, и птицы — начинают просить:

«Месяц Март, бери золотые ключи, отпирай Весне золотые ворота!»

А Март отвечает:

«Отпер бы я Весне золотые ворота, да нет у меня золотых ключей. Золотые ключи месяц Апрель унёс!»

Прошёл месяц Март, подходит Апрель. Опять люди, и звери, и малые пташки просят:

«Месяц Апрель, бери скорее золотые ключи, отпирай Весне золотые ворота!»

Но что тут поделать! И у месяца Апреля нет золотых ключей.

«Не могу я отпереть Весне золотые ворота: золотые ключи месяц Май унёс!»

Стали и люди, и звери, и малые птицы месяца Мая ждать. А как месяц Май пришёл, то и стали просить:

«Месяц Май, у тебя ли золотые ключи? Отпирай поскорее золотые ворота, впускай Весну-красну!»

Тут месяц Май вынул золотые ключики, позвенел связкой:

«Вот они, золотые ключи. Сейчас отопру золотые ворота, впущу Весну-красну!»

Отпер месяц Май золотые ворота, и заиграло солнышко, зацвели дубравницы, проглянула зелёная трава... Отворились золотые ворота, пришла Весна-красна на землю!

Все тут — и люди, и звери, и малые пташки — на солнышке обогрелись.

Месяц Май отпер ворота, а золотые ключики уронил невзначай. Те ключики упали на лужок, и вырос из них вот этот цветик...

Таня молча разглядывала нежный жёлтый цветок, похожий на связку ключиков, и молчала. И виделось ей, как в дедушкиной сказке бродит Весна-красна по окрестным лугам и полям, обряжает рощу зелёной листвой, сажает медуницу в ракитнике. А где-то далеко за лесом горят на солнце и тонко поют под ветром высокие золотые ворота, через которые пришла Весна на землю.