Запоздалая слава

Спустя 16 лет, на пороге двадцатого века, вся биологическая наука была взбудоражена сообщением о вторично открытых законах Менделя. Вот как это произошло. Три ботаника, голландец Гуго де Фриз, немец К. Корренс и австриец К. Чермак, занимались изучением закономерностей наследования признаков при скрещивании. Де Фриз исследовал энотеру, мак и дурман и открыл закон расщепления гибридов. Корренс открыл тот же закон расщепления, но только на кукурузе. Чермак — на горохе. А дальше все три ученых, как и полагалось, решили изучить мировую литературу по этим вопросам и все разом натолкнулись на исследования Менделя. Оказалось, что ничего нового по сравнению с Менделем они не открыли, более того, его выводы были глубже их собственных. Тогда все трое опубликовали восторженные статьи о создателе законов наследственности.

Слава Менделя распространилась моментально. Во всем мире у него сразу же нашлось множество последователей. Они повторяли работу Менделя на разных объектах. Появился термин «менделирующие признаки», то есть признаки, подчиняющиеся закономерностям Менделя. Сначала казалось, что кое-что противоречило открытым численным формулам. Например, выявилось, что стопроцентное доминирование бывает не всегда. Но при более тщательном анализе оказалось, что ни одно из правил Менделя не было ошибочным. Случаи отклонения от формул расщепления были научно обоснованы. А спустя еще 26 лет удалось связать дарвинизм и менделизм и обосновать генетические причины эволюции. Наконец, исследование клетки позволило выявить материальных носителей наследственности — хромосомы, а изучение их поведения во время созревания половых клеток и в момент оплодотворения раскрыло внутриклеточные причины найденных Менделем законов. Стала развиваться новая наука — цитология наследственности.

В заключение мне хочется привести высказывания о Менделе особенно дорогих для нас ученых — Ивана Владимировича Мичурина и Ивана Петровича Павлова. Мичурину, как известно, было чуждо затворничество и скрытность. Весь свой труд отдать людям, не утаить ничего — об этом он мечтал всегда. В отношении к Менделю эта откровенность его души проявилась с особой силой. С предубеждением встретил он первые рассказы о Менделе. В них многое было неверно: Менделю приписывали то, чего он и не делал. Против подобных популяризаторов резко выступал К. А. Тимирязев, называя их мендельянцами, пустозвонами. Но Тимирязеву легко было отличить зерна от плевел: он был всесторонне образован и отлично знал работу Менделя. Мичурин же вначале, кроме статей мендельянцев, ничего не читал (работа Менделя была библиографической редкостью, и в провинциальном Козлове, где жил и работал Мичурин, ее нельзя было достать). Поэтому он отрицательно отнесся к «пресловутым гороховым законам», как он окрестил законы Менделя.

Но стоило Мичурину познакомиться с подлинным Менделем, и все прежнее отношение как рукой сняло. С 1925 года и до последних дней жизни он не уставал повторять теплые слова о Менделе и его работе, Мичурин не говорил это так просто, к слову. Всякий раз его высказывания о Менделе были связаны с его любимой работой — скрещиваниями, селекцией. Он развивал мысли о том, где, когда, как следует применять законы Менделя. «В законе Менделя я нисколько не отвергаю его достоинств», — писал Иван Владимирович в «Принципах и методах работы», а через несколько страниц добавлял: «При исследовании применения закона Менделя в деле гибридизации культурных сортов плодовых растений рекомендую для начала ограничиться наблюдением наследственной передачи одного из двух признаков, как это имело место у самого Менделя в его работах с горохом. Я нахожу особенно полезным указать несколько самых лучших и во всех отношениях показательных опытов гибридизации». Далее шло описание сортов, которые Мичурин предлагал для такой работы. Здесь, как и всюду, проявлялась страстная черта Мичурина — все, что он знал, чему научился сам, что проверил своими руками и в чем лично убедился на практике, тут же без замедления передать своим последователям и ученикам.

Высоко ценил законы Менделя и Иван Петрович Павлов. Как и Мичурин, он столь же убежденно призывал к их использованию, столь же ясно предвидел широкое их развитие в будущем. «Жизнь требует всемерного использования открытых Менделем законов наследственности. Генетические истины достаточно изучены для того, чтобы начать их интенсивно применять. Воплощение в жизнь научной истины в законах наследственности поможет избавить человечество от многих скорбей и горя»,— говорил И. П. Павлов в 1935 году.

Перед лабораторией Павлова в Колтушах стояло два памятника, один из них Г. Менделю. Заветной мечтой Ивана Петровича Павлова было создание лаборатории генетики поведения. Сейчас его мечта начинает сбываться.