Домой, домой!

1

Скворец-отец,
Скворчиха-мать
И молодые скворушки
Сидели как-то вечерком
И оправляли перышки.
Склонялись головы берез
Над зеркалом пруда,
Воздушный хоровод стрекоз
Был весел, как всегда.
И белка огненным хвостом
Мелькала в ельнике густом.
— А не пора ли детям спать? —
Сказал скворец жене. —
Нам надобно потолковать
С тобой наедине. —
И самый старший из птенцов
Затеял было спор:
— Хотим и мы в конце концов
Послушать разговор. —
А младшие за ним: — Да, да,
Вот так всегда, вот так всегда! —
Но мать ответила на то:
— Мыть лапки — и в гнездо!.. —
Когда утихло все кругом,
Скворец спросил жену:
— Ты слышала сегодня гром? —
Жена сказала: — Ну?
— Так знай, что это не гроза,
А что — я не пойму.
Горят зеленые леса,
Река - и та в дыму.
Взгляни, вон там, из-за ветвей,
Уже огонь и дым.
На юг, чтобы спасти детей,
Мы завтра же летим,—
Жена сказала: — Как на юг?
Они же только в школе,
Они под крыльями, мой друг,
Натрут себе мозоли.
Они летали, ну, раз пять,
И только до ворот.
Я начала лишь объяснять
Им левый поворот.
Не торопи их, подожди,
Мы полетим на юг,
Когда осенние дожди
Начнут свое «тук-тук». —
И все же утром, будь что будь,
Скворец решил: — Пора! —
Махнула белка: — В добрый путь,
Ни пуха ни пера!

2

И вот на крылышках своих
Птенцы уже в пути.
Отец подбадривает их:
— Лети, сынок, лети!
И ничего, что ветер крут,
И море не беда:
Оно — как наш любимый пруд,
Такая же вода.
Смелее, дочка, шире грудь!
— Ах, папа, нам бы отдохнуть! —
Вмешалась мать:
— Не плачьте,
Мы отдохнем на мачте.
Снижайтесь. Левый поворот!
Как раз под нами пароход,
Его я узнаю.—
Но это был военный бот,
Он вел огонь в бою.
Он бил по вражеским судам
Без отдыха и сна,
За ним бурлила по пятам
Горячая волна.
— Горю, спасайте же меня! —
Вскричал один птенец.
Его лизнул язык огня,
И это был конец.
— Мой мальчик! — зарыдала мать.
— Мой сын! — шепнулотец.
И снова летное звено
В разрывах огневых
Летит, утратив одного,
Спасая остальных.

3

И, наконец, навстречу им
Раскинулся дугой
За побережьем золотым
Оазис голубой.
Туда слетелись птицы
Со всех концов земли:
Французские синицы,
Бельгийские щеглы,
Норвежские гагары,
Голландские нырки.
Трещат сорочьи пары,
Воркуют голубки.
Успели отдышаться
От пушек и бойниц.
Глядят — не наглядятся
На здешних райских птиц.
Одна с жемчужным хохолком,
Со шпорой на ноге,
Вся отразилась целиком
В лазоревой воде.
Другая в воздухе парит,
Готовая нырнуть,
И чистым золотом горит
Оранжевая грудь.
А третья, легкая, как пух,
И синяя, как ночь,
Передразнила этих двух
И улетела прочь.
Плоды, их пряный аромат,
Обилие сластей —-
Все это настоящий клад
Для северных гостей.
Но с каждым днем все тише
Их щебет, все слабей.
По черепичной крыше
Тоскует воробей.
Исплакалась сорока,
Что ей невмоготу,
Что ветер тут — сирокко —
Разводит духоту.
Ей зимородок вторит:
— Я к зною не привык.
И до чего же горек
Мне сахарный тростник! —
А ласточки-касатки
Летают без посадки,
Всё ищут целый день
Колодец и плетень.
И стал благословенный юг
Казаться всем тюрьмой.
Все чаще слышалось вокруг:
«Хотим домой, домой!»
— Домой, всем хищникам назло!
Журавль провозгласил. —
Кто «за», прошу поднять крыло, —
И, точно ветром их взмело,
Взлетели сотни крыл.

4

И в сторону родных границ,
Дорогою прямой,
Под облаками туча птиц
Легла на курс — домой.
А подмосковные скворцы,
Знакомая семья,
Какие стали молодцы
И дочь и сыновья!
Как им легко одолевать
И ветер и мокреть.
Как чтут они отца и мать,
Успевших постареть.
— Гляди-ка, мама, вон корабль,
И папа отдохнет.
— Вниманье! — приказал журавль. —
Разведчики, вперед! —
И донесли кукушки:
Спокоен рулевой
И что чехлами пушки
Укрыты с головой.
Противник незаметен,
Повсюду тишина.
И, видимо, на свете
Окончилась война.
И начали садиться
На плотные чехлы
Французские синицы,
Бельгийские щеглы.
Счастливых щебетаний
И возгласов не счесть.
Щебечут на прощанье
И разлетелся птичий хор
По множеству дорог.
Но долго боевой линкор
Забыть его не мог.
Все слушал, напрягая слух,
Глядел на облака,
И все садился легкий пух
На куртку моряка.

5

Еще стояли холода
Во всей своей красе,
Еще белели провода
Можайского шоссе.
Один подснежник-новичок
Задумал было встать,
Уже приподнял колпачок
И спрятался опять.
В мохнатом инее седом
Столетняя сосна.
И все же где-то подо льдом
Уже журчит весна.
С деревьев белые чепцы
Вот-вот уже спадут.
— Мы дома,— говорят скворцы,
Мы не замерзнем тут! —
Летят над зеркалом пруда,
Где отражен рассвет.
«А вдруг скворечня занята?
А вдруг скворечни нет?»
Но белка голубым хвостом
Махнула в ельнике густом:
— Привет, друзья, привет!
Как долетели? Как дела?
Я вам квартиру сберегла,
Я там ремонт произвела,
Живите в ней сто лет...
Умывшись с головы до ног,
Уселись старики скворцы
В скворечне на порог.
Сказали: — Мы уж не певцы,
А ты вот спой, сынок. —
Еще застенчивый, юнец
Сначала все робел,
Насвистывал. И наконец,
Настроившись, запел
О том, какие бы пути
Куда бы ни вели,
Но в целом свете не найти
Милей родной земли.
Он разливался ручейком,
Как будто был апрель,
Как будто маленьким смычком
Выделывая трель.
Она из глубины души
Легко лилась в эфир.
Как эти песни хороши
И как прекрасен мир!

1945