ФИТНЭ

Когда-то в некоем восточном государстве царствовал всемогущий Бахрам-шах. Была у него прислужница Фитнэ — добрая, умная. Её нежное лицо можно было уподобить весенним райским цветам, а плавную, неслышную поступь — лёгкому ветерку, проносящемуся над зелёным полем.

Фитнэ искусно играла на кеманче и танцевала. Её певучий голос не уступал голосу соловья. Когда Фитнэ играла и пела, птицы опускались на ветки послушать её.

Бахрам-шаху нравилось пение Фитнэ. Он всегда призывал её на пиршества и брал с собой на охоту. А охоту Бахрам-шах любил больше всего на свете. Как Фитнэ не расставалась с кеманчой, так Бахрам-шах — с луком и стрелами.

Собрался однажды Бахрам-шах на охоту и приказал Фитнэ ехать с ним. Слуги подвели ему быстрого, как ветер, коня. Бахрам-шах вскочил в седло и поскакал в поле. Всадники Бахрам-шаха обложили поле и погнали туда, где находился Бахрам-шах, быстроногих джейранов. Шах, словно лев, притаился в засаде. Горячий конь гарцевал под ним, нетерпеливо бил копытом. Показались джейраны, и Бахрам-шах то и дело натягивал тетиву, выпускал стрелу за стрелой. Стрелы его вонзались в джейранов, и животные замертво падали на землю. А когда стрелы ударялись о скалы, то искры высекали из камня!

Бахрам-шах не упустил живым ни одного джейрана, появившегося на поляне...

Друзья восхищались отвагой, смелостью и удачливостью Бахрам-шаха, завистники — были и такие — угодливо кланялись шаху, а про себя злились.

Только Фитнэ никак не выражала своего отношения к охотничьему искусству Бахрам-шаха. Лишь одна она не похвалила шаха. Гордому Бахрам-шаху это не понравилось, но он промолчал.

Вдруг вдали показался бегущий джейран. Бахрам-шах обернулся к девушке:

— Кажется, ты не замечаешь нашей охотничьей отваги? Конечно, наше умение выше похвал, а завистникам его не разглядеть. Вон, видишь, бежит джейран? Скажи, в какую часть его тела вонзить стрелу?

Нежные губы Фитнэ раскрылись в улыбке, и она сказала:

— Если хочешь проявить ловкость, пронзи одной стрелой и копыто и голову джейрана.

Шах потребовал лук и вложил в него крепкий, увесистый орех. Он выстрелил — и орех угодил джейрану в голову. Джейран остановился на мгновение, чтобы почесать копытом ушибленное место, и в это время молнией сверкнула стрела, выпущенная Бахрам-шахом.

Она пронзила копыто и словно пришила его к голове... Джейран упал.

Бахрам-шах обернулся к Фитнэ:

— Ну, как? — спросил он.

Фитнэ ответила:

— Шах привык стрелять. А то, что вошло в привычку, не требует ни особой ловкости, ни труда. Многократным упражнением человек может добиться всего. Меткость шаха — не от необыкновенности его, а от долголетней привычки...

Ответ Фитнэ не понравился шаху. Как острый топор по стволу дерева, ударили её слова по его самолюбию. Ещё бы! Он привык к поклонению, считал себя лучшим из лучших, небывалым человеком, подобных которому нет на земле. Бахрам-шах рассердился на Фитнэ, затаил в сердце злобу. А известно, что цари не могут успокоиться, пока не утолят жажду мести. Если шах упустит добычу, он со злости готов растоптать охотничью собаку, оборвать стремена, убить коня! Бахрам- шах и был таким. Мстительным и беспощадным. Он сказал себе: «Такую обиду простить нельзя! Я посчитаюсь с этой Фитнэ!»

Но убить прислужницу шах не решился — не поднималась рука, да и недостойно мужчины убивать женщину.

Был у шаха в его походах верный и опытный помощник, старый полководец. Шах призвал его к себе и сказал:

— Пойди и отдели голову дерзкой прислужницы от грешного тела. Я говорю о Фитнэ. Она посмела спорить со своим шахом!

Полководец славился своей простотой, смелостью и справедливостью. Но он был исполнительным как настоящий воин и пришёл к Фитнэ, чтобы поступить так, как приказал шах. Девушка, узнав, зачем он явился, заплакала и сказала:

— О, полководец! Не совершай недостойного поступка! Если ты не враг собственной чести, не проливай кровь ни в чём не повинной девушки. Мой ответ не понравился шаху, и он разгневался. Но не спеши убивать меня. Повремени. А шаху скажи, что его приказание исполнил. Если шах обрадуется, — вот тогда и убей меня. Если же весть о моей смерти его опечалит, не бойся, что ты не выполнил воли шаха. Ты избежишь его гнева, а я — смерти. Правда, я простая прислужница, ничего не значу для тебя, но придёт день, и за доброе дело судьба вознаградит тебя.

Выслушав разумный совет девушки, полководец не стал её казнить и сказал:

— Слушай меня и сохрани в тайне то, что услышишь. Никогда и ни при ком не упоминай имени шаха. И пусть все считают тебя моей прислужницей. Займись своим делом. Если счастье улыбнётся тебе, я буду рад, что сохранил тебе жизнь.

Они дали друг другу слово хранить тайну.

Прошла неделя. Однажды шах, увидев полководца, спросил о Фитнэ:

— Что стало с ней?

— Я отдал её в руки смерти! — ответил полководец. — Только кровь её я омыл слезами.

Шах опечалился. Заметив это, полководец обрадовался, что не убил Фитнэ, и на душе у него стало спокойнее.

Далеко от дворца раскинулось большое селение, подаренное шахом своему верному полководцу. Там, на высокой скале, красовался неприступный замок, башни которого упирались в самое небо. К замку вела крутая лестница в шестьдесят ступеней. В одной из многочисленных комнат замка жила теперь Фитнэ.

Как раз в те дни в селении отелилась одна из коров; Фитнэ привязалась к телёночку, заботилась о нём, ухаживала за ним

Каждый день она поднимала его на спину, прижимала тоненькие ножки телёнка к себе и поднималась с ним вверх по лестнице на веранду к замку.

И телёнок резвился вокруг веранды, пасся на зелёной, сочной траве. Потом Фитнэ относила его вниз. А наутро снова поднималась наверх, и так изо дня в день, в течение долгого времени. Телёнок рос, набирался сил, и пришёл срок, и настал день, когда он превратился в большого быка. Но Фитнэ по-прежнему поднимала его себе на спину и поднималась с ним на веранду. Она так привыкла к этому, что не чувствовала его тяжести. Ведь по мере того, как он тяжелел, у Фитнэ прибавлялось сил.

Однажды полководец пожаловался Фитнэ, что шах совсем забыл о нём и дела его идут плохо. Фитнэ вынула из ушей серьги с драгоценными камнями и протянула ему:

— Отнеси их, продай, — сказала она, — а на вырученные деньги купи розовой воды и несколько откормленных баранов, а также всё, что придётся тебе по душе: свечи, вино, сладости. Устрой богатое угощение. Когда шах появится в этих краях, повисни на его стремени и пригласи в гости. Шах хоть и вспыльчив, но отходчив. Он не откажет в твоей просьбе, придёт к тебе в гости. Ты окажешь ему гостеприимство и почёт. Гостеприимство шах не забудет и станет снова благосклонен к тебе. Вот увидишь, слова мои сбудутся.

Полководцу понравился совет Фитнэ, и он оценил её ум. Но серьги с драгоценными камнями он не взял. У него всё же оставалось ещё кое-что от былого богатства, чтобы приготовить угощение, достойное шаха, чтобы было всё угодное его душе! И дичь, и мясо, и рыба, и вина, и ароматные сладости, и цветы!..

Вскоре Бахрам-шах, по своему обыкновению, выехал на охоту. Долго он охотился, много добычи добыл. Но рассказ ведь не об этом. Посмотрите, как он попал в сети, расставленные разумной Фитнэ.

Проезжая через владения полководца, где всё утопало в зелени, шах заметил, что места эти располагают к отдыху.

Он спросил, чьё это селение. Полководец, встречавший шаха, сказал:

— Да продлятся дни моего повелителя! Это то самое селение, которое шах подарил мне. Если оно понравится шаху, это будет для меня великой честью. Если шах ступит в дом своего раба, я буду одним из самых счастливых людей в мире. Благодаря вам у меня есть замок, упирающийся башнями в самое небо. Он со всех сторон окружён садами и цветниками. Райские сады — ничто по сравнению с этими садами. Если шах изволит посетить мой дом, звёзды опустятся с неба на поклон к моему порогу. Счастье улыбнётся мне, и мухи мои станут давать мёд, а быки — молоко.

Шах принял приглашение полководца и сказал:

— Иди, готовься. После охоты я остановлюсь в твоём замке.

Полководец обрадовался и поспешил домой. Он убрал замок дорогими коврами. И путь, по которому должен был следовать шах, усыпал лепестками роз.

Когда шах поднялся на веранду, то увидел красоту, какой видеть ему никогда не доводилось.

А потом началось пиршество. Гости весело принялись за еду и питьё.

Шах повеселел, заботы и думы оставили его, он обернулся к полководцу и спросил:

— О мой гостеприимный хозяин! Твой замок построен и стоит на прекрасном месте. Но ответь мне, как ты поднимаешься на эту веранду? Ведь тебе перевалило за шестьдесят?

Полководец ответил:

— Да продлит аллах дни моего шаха! Пусть не удивляется повелитель, что я подымаюсь сюда. Эти ступени не утомляют меня. Шах может подивиться другому. Дочь вашего слуги, тонкая и нежная, каждый день легко поднимается на эту веранду с огромным быком на спине и здесь его кормит. И что это за бык! Не бык, а слон, и я поклясться могу, что никто из твоего войска, о шах, не оторвёт его от земли. А моя дочь легко поднимается сюда, по этим шестидесяти ступеням, неся его на плечах и при этом ни разу не остановится, чтобы перевести дыхание.

Шах поразился словам полководца.

— Не поверю, пока не увижу подобное чудо собственными глазами.

И потребовал, чтобы полководец подтвердил сказанное. Полководец — теперь вы догадываетесь, что он был заранее посвящён в задуманный Фитнэ план! — послал слугу к ней вниз сообщить о желании шаха.

Фитнэ не теряла времени даром и заранее приготовилась. Она скрыла своё лицо, словно розу среди сирени, под белой накидкой. На глазах у шаха и всей его свиты она подошла к быку, нагнулась, просунула голову под живот быка, легко приняла его на спину, выпрямилась и, придерживая за ноги, быстро поднялась по лестнице на веранду.

Она подошла к возвышению, где восседал Бахрам-шах, и учтиво остановилась перед ним.

Увидев вблизи быка, Бахрам-шах поразился ещё больше. Фитнэ, которую шах не узнал, опустила быка на пол и сказала:

— Вы видели мою силу и отвагу? Теперь, если можете, сыщите во всём мире хоть одного силача, который отнесёт быка вниз!..

Шах подумал и, словно вспомнив что-то, ответил:

— Я всё видел. Ты принесла быка. Но это ещё не свидетельство твоей исключительности и силы. Просто ты долгие годы упражнялась, это вошло у тебя в привычку, и теперь ты без труда поднимаешь такой груз.

Фитнэ склонила голову.

— Странно! — сказала она. — Если я поднимаю быка, то это в силу привычки и долгих упражнений. А если шах подстрелит джейрана, — это свидетельство не только его смелости и отваги, но и его незаурядности. И тех, кто думает иначе, ожидает грозная кара!

Услышав этот упрёк, шах присмотрелся к девушке и узнал в ней Фитнэ. Он удивился и обрадовался одновременно: ведь даже такой гордец, как он, понял, что был неправ. И Бахрам-шах сказал:

— Прости меня! Я был несправедлив. Но, слава аллаху, ты жива и невредима.

И тогда Фитнэ сказала:

— Государь! Когда ты одной стрелой пронзил копыто и голову джейрана, твоей отвагой восторгались и земля и небо. Но я воздержалась от похвал, чтобы уберечь шаха от завистников. Я не стала хвалить шаха, потому что шах должен знать правду и верить, что каждый человек может достичь многого. За мою сдержанность и преданность судьба ниспослала мне страдания. Но я не ропщу...

Её речь тронула шаха, и он ответил:

— Ты права! В мире нет девушки равной тебе. И если бы полководец выполнил мой жестокий приказ, то совершилось бы непоправимое зло!..

Шах подошёл к полководцу и в знак милости положил ему на плечо свою руку. Он наградил его щедро, отблагодарив за доброе дело.

Перевод Я. Наджарова
Рисунки Р. Вольского