ХОЛЬГЕР ДАТЧАНИН

Есть в Дании старинный замок Кронборг¹; он стоит на самом берегу Эресунна, и мимо него ежедневно проходят сотни кораблей: и английские, и русские, и прусские. Все они приветствуют старый замок пушечными выстрелами: бум! Из замка тоже отвечают: бум! Это пушки говорят: «Здравия желаем!» — «Спасибо!» Зимой корабли не ходят, море замерзает вплоть до самого шведского берега, и устанавливается настоящая дорога. По ней развеваются датские и шведские флаги, и шведы с датчанами тоже говорят друг другу: «Здравия желаем!» и «Спасибо!» — но уже не пушечными выстрелами, а просто пожимая друг другу руки, и ходят друг к другу за булками и кренделями — чужая еда всегда ведь слаще! Но лучше всего здесь. Это всё-таки старинный Кронборг. В его глубоком, мрачном подземелье, куда никто не заглядывает, сидит Хольгер Датчанин². Он весь закован в железо и сталь и подпирает голову могучими руками. Длинная борода его крепко приросла к мраморной доске стола. Он спит и видит во сне всё, что делается в Дании. Каждый сочельник является к нему ангел Господень и говорит, что всё виденное им во сне — правда и что он ещё может пока спать спокойно: Дании не угрожает никакая серьёзная опасность. А настань эта грозная минута — старый Хольгер Датчанин воспрянет, и мраморная доска стола треснет, когда он потянет свою бороду. Он выйдет на волю и так ударит мечом, что гром раздастся по всему свету.

Так рассказывал старый дед своему маленькому внуку, и мальчик знал, что все это правда, — рассказывал ведь дедушка. Старик же, рассказывая, вырезывал из дерева большую фигуру самого Хольгера Датчанина. Старый дед занимался вырезыванием фигур для украшения кораблей соответственно их названиям. Теперь вот он вырезал Хольгера Датчанина; герой с длинною седою бородой стоял так прямо и гордо, держа в одной руке меч, а другою опираясь на датский герб. Много ещё рассказал старый дед о других замечательных мужах и жёнах Дании, и под конец внуку стало казаться, будто и он знает теперь не меньше самого Хольгера Датчанина, который ведь видел всё это только во сне. Головка мальчика была переполнена всеми этими рассказами, и, улегшись в постель, он крепко прижал свой подбородок к перине, вообразив, что это у него борода, которая крепко приросла к постели.

А старый дед всё ещё сидел за своею работой, вырезывая последнюю часть фигуры — датский герб³. Наконец работа была кончена, он взглянул на неё и стал припоминать всё, что когда-то читал, слышал и сейчас сам рассказывал внуку; потом тряхнул головой, снял и протёр очки, опять надел их и промолвил:

— Да, на моём веку Хольгер Датчанин, пожалуй, и не придёт, но мальчуган, может быть, увидит его и будет биться с ним рядом, когда дело дойдёт до серьезного!

Тут дедушка опять кивнул головой, не сводя глаз с фигуры; чем больше он смотрел на своего Хольгера Датчанина, тем яснее видел, что работа ему очень удалась. Ему стало даже казаться, что фигура вдруг показалась ему раскрашенной, броня заблестела, сердца на датском гербе стали больше и заалели и львы с золотыми коронами на головах запрыгали.

— Да, у нас, датчан, лучший герб в мире! — сказал старик. — Львы — эмблема силы, а сердца — кротости и любви.

Он взглянул на верхнего льва, и ему вспомнился король Кнут Великий⁴, который приковал к датскому трону великую Англию; взглянул на другого — вспомнился Вальдемар⁵, который объединил Данию и покорил вендов; взглянул на третьего — вспомнилась Маргрете⁶, объединившая Данию, Швецию и Норвегию. И алые сердца на гербе вдруг стали ещё ярче, каждое обратилось в колышущееся пламя, и мысли старика понеслись вслед за каждым.

Первое пламя привело его в узкую, мрачную темницу, где сидела прекрасная пленница, дочь Христиана Четвертого, Элеонора Ульфельдт⁷; пламя расцвело на её груди розой и слилось с сердцем этой лучшей, благороднейшей между датскими женами.

— Да, это сердце из датского герба! — проговорил старик.

И его мысли понеслись за пламенем второго сердца. Оно привело его к морю. Пушки палили, корабли исчезали в облаках дыма, и пламя обвило, как орденскою лентой, грудь адмирала Витфельда⁸, который ради спасения датского флота взорвал себя и свой корабль на воздух.

Третье пламя привело его к жалким хижинам Гренландии. Там проповедовал любовь и словом и делом миссионер Ханс Эгеде⁹; пламя превратилось в звезду на его груди, в сердце на датском гербе.

И мысли старика опередили четвёртое пламя — он знал, куда оно приведет. В жалкой хижине бедной крестьянки стоял Фредрик Шестой¹⁰ и чертил мелом на балке своё имя; пламя заколебалось на его груди, слилось с его сердцем. В крестьянской хижине его сердце стало одним из сердец датского герба. И старый дед вытер глаза: он лично знал этого доброго короля Фредрика с серебристыми седыми волосами и честными голубыми глазами и служил ему. Старик скрестил руки и задумался, молча глядя перед собою. Тут подошла к нему невестка и сказала, что уже поздно, — пора ему отдохнуть, да и ужин на столе.

— Как же хорошо у тебя получилось, дедушка! — сказала она.— Хольгер Датчанин и весь наш герб! Право, я как будто где-то видела это лицо!

— Нет, ты-то не видела! — ответил старый дед. — А вот я так видел, по памяти и вырезал его. Это было, когда англичане стояли у нас на рейде, второго апреля тысяча восемьсот первого года¹¹, и когда мы все опять почувствовали себя прежними молодцами датчанами! Я был на корабле «Дания», в эскадре Стейна Билле, и рядом со мною стоял матрос. Право, ядра словно боялись его! Он весело распевал старинные песни, без устали заряжал орудия и стрелял. Нет, что там ни говори, это был не простой смертный! Я ещё вижу перед собою его лицо, но откуда он был, куда девался потом — никто не знал. Мне часто приходило в голову, что это был сам старик Хольгер Датчанин, который приплыл к нам из Кронборга и помог в час опасности. Вот я и вырезал его изображение.

Фигура бросала огромную тень на стены и даже на потолок; казалось, что за нею стоял живой Хольгер Датчанин, — тень шевелилась, но это могло быть и оттого, что свеча горела не совсем ровно. Невестка поцеловала старика и повела его к большому креслу; старик сел за стол, сели и невестка с мужем — сыном старика и отцом мальчугана, который был уже в постели. Дед и за ужином говорил о датских львах и сердцах, о силе и кротости, объясняя, что есть и другая сила, кроме той, что опирается на меч. При этом он указал на полку, где лежали старые книги, между прочим все комедии Хольберга¹². Как видно, ими тут зачитывались; они ведь такие забавные, а выведенные в них лица и типы давней старины кажутся живыми и до сих пор.

— Вот он тоже умел наносить удары! — сказал дедушка. — Он старался обрубать все уродливости и угловатости людские. — Затем старик кивнул на зеркало, за которым был заткнут календарь с изображением Круглой башни, и сказал: — Тихо Браге¹³ тоже владел мечом, но он употреблял его не для того, чтобы проливать кровь, а чтобы проложить верную дорогу к звёздам небесным!.. А Торвальдсен¹⁴, сын такого же простого резчика, как я; Торвальдсен, которого мы видели сами, седой, широкоплечий старец, чьё имя известно всему свету! Вот он владел резцом; умел рубить, а я только строгаю! Да, Хольгер Датчанин является в различных видах, и слава Дании гремит по всему свету! Выпьем же за здоровье Бертеля Торвальдсена!

А мальчуган в это время так ясно видел во сне старинный Кронборг, подземелье и самого Хольгера Датчанина, сидящего с приросшею к столу бородою. Он спит и видит во сне всё, что совершается в Дании, видит и то, что делается в бедной комнатке резчика, слышит всё, что там говорится, и кивает во сне головой:

— Да, только помните обо мне, датчане! Только помните обо мне! Я явлюсь в час опасности!

А над Кронборгом сияет ясный день; ветер доносит с соседней земли звуки охотничьих рогов; мимо плывут корабли и здороваются: бум! бум! И из Кронборга отвечают: бум! бум! Но Хольгер Датчанин не просыпается, как громко ни палят пушки,— это ведь только «Здравия желаем!» и «Спасибо!». Не такая должна пойти пальба, чтобы разбудить его, но тогда уж он пробудится непременно — Хольгер Датчанин ещё силён!

¹Кронборг — замок в Дании, рядом с городом Эльсинор на северо-восточной оконечности острова Зеландия.
²Ожье Датчанин (Хольгер Датчанин, Ожье Арденнский) — один из героев французских эпических сказаний, народный герой Дании.
³Герб Дании — один из главных государственных символов Дании.
⁴Кнуд Великий — король Дании, Англии и Норвегии.
⁵Вальдемар I Великий — король Дании, Ютландии и герцог Шлезвига.
⁶Маргарита I Датская — королева Дании, регент Норвегии, королева Швеции.
⁷Ульфельдт, Леонора Кристина — любимая дочь короля Христиана IV; была замужем за одним из первых сановников государства — Корфицем Ульфельдтом. В царствование брата Элеоноры, Фредерика III, Корфиц был обвинён в государственной измене и приговорён к смертной казни, но успел бежать за границу. За это пришлось поплатиться невинной жене его: её заключили в темницу, где она и провела 22 года, пока, наконец, не умерла ненавидевшая её невестка, супруга короля, София-Амалия (Примеч. перев.(/i>.
⁸Ивар Хюитфельд — датский адмирал.
⁹Ханс Эгеде — норвежский лютеранский миссионер, епископ Гренландии.
¹⁰Фредерик VI — король Дании и Норвегии.
¹¹Копенгагенское сражение — cражение между английским и датским флотами, состоявшееся 2 апреля 1801 года.
¹²Гольберг — датский писатель, «отец датской литературы».
¹³Тихо Браге — знаменитый датский астроном
¹⁴Бертель Торвальдсен — датский художник, скульптор, ярчайший представитель позднего классицизма.