Советские диафильмы онлайн
Юрий Хазанов
Кто разбил чашку?
Год выпуска: 1972
Автор: Хазанов Ю.
Художник: Самсонов А.
Редактор: Т. Семибратова
Художественный редактор: А. Морозов
Количество кадров: 36
Автор: Хазанов Ю.
Художник: Самсонов А.
Редактор: Т. Семибратова
Художественный редактор: А. Морозов
Количество кадров: 36
Текст диафильма по кадрам:
- Юрий Хазанов
Кто разбил чашку?
Художник А. Самсонов - Все были дома: мама и папа, Вова и Кира-Кирюша. И вдруг открывается дверь, и входит их знакомый доктор дядя Сеня. На спине у него рюкзак, а из того рюкзака...
- А из того рюкзака торчит голова собаки. И уши свисают, длинные-предлинные.
- Потом дядя Сеня выпустил собаку из мешка и сказал, пусть Кап со всеми поздоровается. И Кира-Кирюша первая пожала собачью лапу.
- А ещё дядя Сеня сказал, что уезжает в Африку, а там и своих зверей много - с собаками туда не пускают. Поэтому он решил подарить Капа своим друзьям.
- Так появился в доме Кап, и началась новая, полная приключений жизнь. Каких только историй не случалось с Капом!
- ..Есть, наверно, такие люди, которые своим собакам разрешают на тахте валяться... Но Вовина мама - никогда! А если Кап и влезал на тахту, то каждый раз его сгоняли оттуда, а иногда и в угол ставили.
- Поэтому теперь Кап лежит где угодно: под столом, у кресла, на своей подстилке - только не на тахте. Это при папе и при маме, конечно.
- А вот что без них бывает - один Кап ведает. И Вова тоже немножко...
- Приходит как-то Вовина мама домой и видит: посреди тахты огромная вмятина, и подушки в беспорядке валяются.
- Мама и говорит: "Это что за мода такая - на тахте валяться?! А? И кто собакам разрешает? Мы - никогда!"
- Кап на это ничего не ответил, а Вова сказал, что валялся не Кап, а он сам, Вова: играл в раненого. - "Нельзя разве?.." - "Ну, если не Кап, то ладно, - говорит мама. - Хорошо".
- И вдруг смотрят они... Что такое?! Кап свой хвостик поджал и поплёлся в угол. Сам. Никто его и не посылал. А Вова подумал: "Вот плохо быть собакой! Даже соврать не умеет..."
- А однажды ещё такой был случай: упала со стола красивая оранжевая чашка... Но ведь не сама же она свалилась?! Мама так и сказала Вове.
- А Вова ответил, что это не он, это Кап. - "Ты ушла на кухню, а он как встанет передними лапами на стол, как заденет... Чашка дрык - и вбрызг... то есть, брык - и вдрызг!"
- И тут приходит папа с Кирой-Кирюшей, и мама показывает им на оранжевые черепки. - "Это не я, - говорит Кира-Кирюша. - Это, наверно, Вова". - "Ничего не Вова, - говорит Вова. - А ты ябеда, и больше никто!"
- - Перестаньте, - сказала мама. - Виноват во всём Кап. Вон машет хвостиком как ни в чём не бывало. И не стыдно ему!
- Кап, и правда, так вилял хвостом, что прямо страшно было глядеть: вдруг хвост оторвётся да улетит на другой конец комнаты?!
- - Кто это сделал?! - спросил папа и показал Капу на оранжевые черепки. - Кто?! - А Кап даже не отвернулся... Совершенно нет совести!
- Тогда папа как следует разозлился и крикнул: "Иди в угол! В угол, я говорю! И лежать там!"
- Пёс опустил голову и поплёлся в угол. И хвост у него уж не крутился, как вентилятор.
- В углу Кап улёгся, положил голову на вытянутые лапы, а на лапы свесил два чёрных лопуха. Только это были не лопухи, а уши.
- Кап лежал в углу, сопел и вздыхал. Прошло очень много времени, - наверно, целых десять минут, и тогда Кира-Кирюша сказала: "Бедный Кап, весь день лежит, и никому его не жаль".
- - "Правда, простим его", - сказала мама. - "Можешь выйти из угла", - сказал папа. А Кап никакого внимания. Как будто не ему говорят. - "Слышишь?" - сказала Кира-Кирюша. А Кап и ухом не ведёт.
- Тогда мама достала из шкафа печенье и сунула прямо Капу в рот. А Кап не берёт печенье. Так оно и осталось лежать рядом.
- Кира-Кирюша конфетку ему протянула. И бумажкой нарочно пошуршала. Очень Кап любит, когда конфетной обёрткой шуршат - сразу прыгать начинает, лаять, хвостом вертеть. А сейчас и не поглядел на конфету.
- Тут Вова сорвался с места, побежал на кухню и попросил у соседки для Капа чего-нибудь самого вкусного.
- Соседка положила в Капину миску кусок такого холодца, блестящего, будто лёд, сочного, словно пражский торт, что Вова еле донёс его до комнаты.
- Он поставил миску перед Капом и сказал: "На, чуть сам не съел!"
- Думаете, Кап обратил внимание? Даже уши с пола не поднял! - "Собака заболела", - сказала мама. - "У него живот болит, брать печенье не велит", - сказала Кира-Кирюша. Она умела иногда говорить стихами.
- А папа молчал и ничего не говорил. Даже стихами. Он всё глядел и глядел - на Капа, на печенье, на конфету, на миску с холодцом, на Вову...
- Больше всего на Вову.
- И потом папа сказал: "Мне всё ясно. Мне ясно, что Кап совершенно здоров. И что он не разбивал никакой оранжевой чашки! А мы все очень его обидели. И все должны просить у него прощения!
- Но особенно перед ним виноват один человек: тот, кто свалил на Капа свою вину!"
- И Вова начал розоветь, краснеть и стал почти такого же цвета, как бывшая оранжевая чашка.
- КОНЕЦ
Редактор Т. Семибратова
Художественный редактор А. Морозов
Д-154-72
Студия "Диафильм", 1972 г.
Москва, 101000, Старосадский пер., д. № 7
Цветной 0-30
