Советские диафильмы онлайн
В. Медведев
Баранкин, будь человеком!
Год выпуска: 1980
Автор: Медведев В.
Художник: Кучера Г.
Редактор: Г. Кучера
Количество кадров: 79
Автор: Медведев В.
Художник: Кучера Г.
Редактор: Г. Кучера
Количество кадров: 79
Текст диафильма по кадрам:
- В. Медведев
Баранкин, будь человеком!
Часть 1 - Если бы я и Костя Малинин не умудрились получить двойки по геометрии в самом начале учебного года, то, может быть, ничего такого невероятного и фантастического в нашей жизни не приключилось бы, но двойки мы получили, и поэтому на следующий день с нами случилось что-то невероятное, фантастическое и, можно сказать, сверхъестественное!..
- На перемене, сразу же после этого злополучного события, Зинка Фокина, староста нашего класса, подошла к нам и сказала: "Ой, Баранкин и Малинин! Ой, какой позор! На всю школу позор!"
- Как только прозвенел звонок с последнего урока, Эрка Кузякина, главный редактор стенгазеты, закричала: "Не расходиться! Не расходиться! Будет общее собрание!" И добавила ехидным тоном: "Посвященное Баранкину и Малинину!" В классе поднялся ужасный шум.
- — Oй, тише, ребята, — сказала Фокина, — замолчите! Пусть говорит Баранкин!
— А что говорить, — сказал я. — Мы с Костей не виноваты, что Михаил Михалыч вызвал нас к лоске первыми. Спросил бы сначала кого-нибудь из отличников, например, Мишку Яковлева, и все началось бы с пятерки... - — Баранкин! — сказала Зинка Фокина. — Класс постановил, чтобы вы исправили двойки завтра!
— Извините, пожалуйста, — возмутился я. — Завтра воскресенье!
— Ничего, позанимаетесь утром с Яковлевым, а потом придете в школьный сад — будем сажать деревья! - Признаюсь, мы с Костей были просто, как говорится, ошарашены. Мы продолжали сидеть и молчать. В это время сбоку ко мне подошла Зинка Фокина.
— Юра, — сказала она. (Вот странно! Раньше она всегда называла меня только по фамилии). — Юра... Ну, исправь двойку! Ну, будь человеком! - — А если я устал... Устал быть человеком! Тогда что?
— Как это устал? —спросила Фокина изумленным голосом.
— А вот так! Устал, и все! Устал быть человеком!
— Ну, Баранкин! Знаешь, Баранкин! Все, Баранкин! — И вышла из класса. - А я снова остался сидеть за партой, молча сидеть и думать о том, как действительно я устал быть человеком... Уже устал... А впереди еще целая человеческая жизнь и такой тяжелый учебный год... А завтра еще такое тяжелое воскресенье!..
- И вот это воскресенье наступило! В будние дни учиться тоже небольшое удовольствие, но заниматься в выходной день, когда все отдыхают, — просто одно мучение. На дворе, как назло, замечательная погода. А мы сидим на лавочке и ждем Мишку Яковлева, чтобы начать с ним заниматься.
- Но Мишки все не было. Вместо него за калиткой прятался, то и дело высовываясь из-за дерева, Алик Новиков. Стараясь изо всех сил казаться веселым, я стал смотреть на деревья, даже не догадываясь о том, что до невероятных, фантастических и, можно сказать, сверхъестественных событий остается совсем немного времени.
- "Вот у кого, вероятно, каждый лень воскресенье", — подумал я, с завистью глядя на воробьев. И здесь мне пришла в голову та невероятная идея, которую я уже давно, тайно от всех, вынашивал в своей голове.
- — Малинин! — сказал я шепотом. — Слушай меня, Малинин!.. Моя мама утверждает, что если по-настоящему захотеть, то даже курносый нос может превратиться в орлиный!
— Так что же ты ходишь с таким носом, если он может у тебя превратиться в орлиный? - — Да я не о носе, дуралей!.. А о том, что если по-настоящему захотеть, то можно из человека превратиться, к примеру, в воробья.
— Так что ж мы с тобой теряем время? — крикнул Малинин. — Давай скорее превращаться, пока Мишка Яковлев не пришел. - — К превращению из человека в воробья приготовились! Начали!
Я зажмурил глаза, напрягся и, повторяя слова заклинания, начал изо всех сил мысленно, в своем воображении, превращаться в воробья. - Через некоторое время я заметил, что у меня в голове наконец-то вместо человеческих мыслей стали появляться и нечеловеческие. Вдруг совершенно неожиданно мне захотелось поклевать овса. "Уж не случилось ли со мной чего-нибудь такого"... Затаив дыхание, я чуть-чуть приоткрыл глаза...
- Это что же получается! Получается, что я все-таки превратился в воробья! Вот это открытие! Я повернулся в сторону Кости Малинина и замер с разинутым клювом... Мой друг Костя Малинин продолжал сидеть на лавочке, как самый обыкновенный человек...
- — Малинин! —закричал я на Костю. — В чем дело? Почему ты не превращаешься в воробья?...
Но вместо этих слов из моего рта вылетело обыкновенное воробьиное чириканье.
— Баранкин! — сказал Малинин. — Это ты, Баранкин? Как же это у тебя получилось? - В эту минуту на улице из-за угла показался на велосипеде Мишка Яковлев. Все пропало! Теперь Малинин уж ни за что не успеет превратиться.
— Чил-чим-чим! Чер-чилим! Черес-чур! (Мишка на велосипеде едет! Сейчас он тебя учиться поведет!). - Сам чирикаю и вижу, как Мишка уже к лавочке подъезжает, на которой сидит несчастный Костя Калинин, то есть не сидит, а должен был сидеть... Потому что Кости на скамейке уже не было. Вместо Кости на скамейке стоит на полусогнутых лапах воробей...
- — Костю-чок-чок-чок! Ну, как жизнь?
— Замечательная! — чирикнул Малинин.
— Сейчас наедимся и полетим! "Мы вольные птицы, пора, брат, пора! Туда, где за морем белеет гора!" Одним словом, куда захотим, туда и полетим. Вот какая жизнь! - Найти овес на нашем дворе оказалось делом нелегким
— Ты чего дерешься! — услышал я вдруг за спиной Костин голос. — Юр-чик! Он у меня из хвоста перо выдернул! - — Ты чего к маленьким пристаешь? — спросил я, подскакивая к здоровенному воробью. — Че-чего ты людям выходной день портишь?
— На чу-чу-жой двор заявились да еще распоряжаются здесь! Что-то я вас здесь раньше никогда не замечал! - — Кошка! — услышал я отчаянный голос Кости Малинина. Только в никак не ног понять, что было в этом ужасного. В незнакомой кошке я сразу же узнал любимую мамину кошку Муську.
— Здорово, Муська! — чирикнул я обрадованно. - Не успел я закончить фразу, как сзади на меня обрушилось что-то урчащее. Муська! Я рванулся изо всех сил в сторону и вверх.
- Я выглянул из-под крыла и увидел старого облезлого воробья.
— Ты, птенчик желторотый, — сказал мне старый воробей, — ты что, вообще дурачок-чок-чок или только притворяешься? - — А что вам от меня надо?
— Ты не груби старшим. Чти взрослых! Чти-чти-чти! Не чуф-чуфырься!
Стоило превращаться в воробья, чтобы выслушивать эту нотацию! - С той минуты, как мы превратились с Костей в воробьев, прошло, наверное, полчаса, а наша воробьиная жизнь все не налаживалась, и вообще все шло совсем не так, как я ожидал.
- Возле лавочки стоял Венька Смирнов и отвратительно щурился. В руках у него была рогатка с оптическим прицелом. Рогатку я узнал сразу. Никто лучше меня не делал таких дальнобойных рогаток. Венькину рогатку тоже смастерил я по его личной просьбе.
- Мы с Костей рванули с дерева... Мы пролетали один двор за другим. С высоты нашею птичьего полета оказалось, что в городе кошек было гораздо больше, чем я предполагал, когда был человеком. Мальчишек с рогатками тоже было много. Это открытие меня расстроило.
- — Вот вы где, бездельники! Я их послала за соломой, а они греются на солнце! Хороши сыночки! А теперь летим учиться вит-вить гнездо!
— Как учи-чи-ться? — закричали мы с Костей в один голос. - — Нам надо было сразу в бабочек превратиться, — сказал Костя Малинин. — Бабочки и гнезд не вьют, и кошки их не едят, и питаются они не овсом, а сладким нектаром.
— Малинин, повторяй за мной! Не хочу быть воробьём! Хочу быть бабочкой! - — Костя, а как же ты называешься?
— Сейчас вспомню. Все ясно! Я превратился в махаона. А ты? Так... Крылья у тебя маленькие, желтенькие, с черными пятнышками. Понятно. Ты превратился... во вредителя.
— Вот тебе раз! — возмутился я. - В конце концов, какая разница, кто ты такой — безвредный махаон или вредный капустник? Это люди знают, кто из бабочек кто, а сами бабочки в бабочках все равно не разбираются. Мы с Малининым стали качаться в воздухе на каких-то невидимых качелях. Крылом ма-ах-ах! Словно пух-ух-ух! Во весь дух-ух-ух!
- — Баранкнн, прячься сейчас же! Воробей! Он тебя склюет! — услышал я за спиной Костин голос.
— Кто это меня склюет? Баранкин перед воробьями никогда... - — Птицы только вверху опасны. А к земле чем ближе, тем безопаснее. В крайнем случае, увидишь воробья — маскируйся,— сказал Малинин.
Но я уже не слушал, что он мне говорит, так мне хотелось есть. Я выбрал самый большой цветок и закружился над ним, выбирая место для посадки. - Внезапно за моей спиной раздался чей-то пронзительный голос: "Дави его!" Голос показался мне подозрительно знакомым. Я присмотрелся получше и узнал своего одноклассника Веньку Смирнова, того самого Веньку, что стрелял в нас с Костей из рогатки.
- — Ладно, Баранкин, не расстраивайся, — сказал Костя. — Угощу я тебя нектаром. Полетели в школьный сад!
Мне вдруг захотелось пролететь мимо нашей школы, мимо родного класса, с которым у меня было связано столько замечательных воспоминаний!... Кто сказал "замечательных"? Кто сказал "мимо родного класса"? Неужели это сказал я, Баранкин? Что со мной происходит? Я, кажется, начинаю сходить с ума от голода. - В саду кипела работа... Костя Сергеев нарочно перемазался весь землей и строил всякие рожи. И все смеялись. Все были довольны! И всем было хорошо!
— Ну и пусть работают! — сказал Костя. — Они работают, а мы будем есть нектар. - Однако долгожданного нектара в цветке не оказалось... Кто-то успел раньше меня забраться в него и слопать весь нектар.
— Ладно, — сказал я, — только появись на свет, я тебе все лапы... - — Ой, Зиночка! Бабочка! — закричала одна из юннаток нечеловеческим голосом. — Ой, девочки! Да ведь это же ма-ха-он! Сейчас мы его поймаем — и в морилку, потом в сушилку, потом в распрямилку...
— Костя! Делай свечку! Свечку делай! — заорал я. - Конец 1 части
- В. Медведев
Баранкин, будь человеком!
Часть 2 - — Сейчас же превращайся из бабочки в трутня, слышишь? Повторяй за мной: всех на свете лучше быть, конечно, трутнем!
А Малинин все молчит, а потом вдруг как заорет. Я сначала не понял, что на зтот раз мы с Малининым начинаем превращаться в совершенно разных насекомых. - Как вы думаете, мог я оставить Малинина одного в таком положении?
— Ты что, не знаешь, что ли, что муравьи — это самые трудящиеся насекомые на всем свете? И что их каждый день заставляет работать... этот, как его, инстинкт?
— Почему не знаю! — стал оправдываться Малинин. — Но ведь сегодня выходной день! - Я побежал по земле и ударил лапой попавшееся мне на пути круглое семечко, напоминавшее футбольный мяч. Костя Малинин принял мою передачу и спасовал семечко обратно. "Очень это здорово, что у муравья шесть лап, — подумал я, — в футбол удобно играть".
- Тут я заметил, что из леса, то есть из травы, навстречу нам вышло человек шесть муравьев.
— Здорово, ребята! Может, по случаю выходного в футбол сыграем? - Муравьи как-то странно посмотрели на меня и дали задний ход.
- Мы с Костей побежали их догонять и обнаружили дорожку, по которой шло самое оживленное муравьиное движение.
— Что это они, Малинин? Работают, что ли? - — Ну и что, что работают! — огрызнулся Костя. — Темные, вот и работают! А мы с тобой работать не будем!
Каково же было мое удивление, когда мне вдруг ни с того ни с сего, совершенно неожиданно ужасно захотелось приступить к работе. - Когда мы в двадцатый или тридцатый раз возвращались с носилками, мимо нашего (нашего!) муравейника проходил Венька Смирнов. Насвистывая, он ткнул два раза черенком лопаты в муравейник и ушел прочь.
- Что здесь с нами случилось! Мы сразу все, как один, как по команде, к-а-к занервничали, к-а-к заметались и к-а-к бросились перевыполнять всякие нормы по ремонту нашего общего муравейника. Было такое впечатление, что инстинкт взял нас всех и "переключил" с первой скорости на третью.
- И вот я жму, тащу, несу, ворочаю, а сам себе тихонько командую: "Думай, Баранкин! Думай!.. Соображай все-таки назло этому самому инстинкту! Не подчиняйся ему! Не подчиняйся!.."
— Малинин! — скомандовал я. — Сбрасывай с себя мусор, будет! - Тяжело дыша и преодолевая на каждом шагу сопротивление инстинкта, Костя с трудом приблизился ко мне и вцепился в меня всеми шестью лапами, Я подтянул к себе березовый листок и укрылся им с головой, словно одеялом, чтобы нас никто не видел.
- — Ой, мамочка!.. Меня за ногу кто-то дергает!
Я, конечно, подумал, что это к Косте опять инстинкт привязался. Выглянул наружу, смотрю — нет, не инстинкт, а какой-то муравей схватил Костю за заднюю лапу и тянет изо всех сил. - — Почему вы отдыхаете, когда все работают?
— Потому что сегодня воскресенье, — сказал я.
— Какое воскресенье? — не понял муравей. - Весть о том, что два муравья в самый разгар работы легли спать, сразу же облетела весь муравейник.
— Слушайте все! — сказал старый муравей. — Совет Старейших Муравьев решил приговорить этих двух преступников к смерти! - Не знаю, чем бы кончилось все это, если бы сидевший на высоком цветке муравей не закричал: "Мирмики идут! Мирмики! Мирмики!!!" Муравьи, как один, опрометью бросились в кусты, позабыв про нас с Костей.
- В эту минуту из травяного леска выползло штук пятнадцать здоровенных муравьев красно-рыжего цвета. То, что произошло дальше, походило на коротенький киножурнал про войну.
- — Чернопузые! Не робей! Бей рыжих! Бей захватчиков! — орал Костя. Со словами "Вперед! На врага! Бей фашистов!" Костя ринулся наперерез отряду рыжих муравьев-разбойников.
- Ни секунды не раздумывая, я сломя голову помчался за Калининым вдогонку. Но отряд мирмиков отрезал нас от своих.
— Лезь на цветок! — шепнул я. — Немедленно превращайся в человека. Я буду прикрывать твой отход. - — A я без тебя все равно не буду ни в кого превращаться, — ответил Костя.
Мы отступили к самой середине ромашки. Защищаться больше было нечем.
— Пропали! — сказал Малинин. — Прощай, Баранкин! - Неужели нам суждено погибнуть так глупо? Неужели все, все, что мы узнали, пережили и перечувствовали, пропадет зря?! Я поднялся на задние лапы, чтобы встретить как полагается этих мирмиков, и ударился головой о туго натянутую паутину.
- — Малинин! — заорал я, и Костя на этот раз понял меня без слов. Ом шмыгнул по паутинке вверх, я — за ним. Осталось только перекусить паутинку... И я ее перекусил.
- Маленькая ниточка из паутинового ковра-самолета уносила нас все дальше и дальше.
— Ни ночью, ни днем не хочу быть муравьем! — запел я во весь голос.
— Я хочу навеки быть человеком! — подхватил Малинин. - Плотная волна воздуха толкнула меня в бок, перевернула вверх тормашками, завертела волчком и сорвала с паутинки. Я успел заметить, как огромный стриж на всем ходу склевал Костю Калинина и взмыл в небо...
- Не помню, как я добрался до своего двора... Там все было по-прежнему. Не было только Кости Малинина. Не было и уже не будет больше никогда... Я закрыл лицо руками и заревел первый раз в своей жизни.
— Баранкин, ты чего разнюнился? — раздался откуда-то сверху голос Кости. - — Постой! Постой! — сказал я Косте. — Дай-ка я на тебя посмотрю!
Тараща глаза, я разглядывал Костины руки, покрытые боевыми ссадинами и царапинами. Раньше я, конечно, ни за что не обратил бы внимания ни на свои, ни на чужие руки. А сейчас я не мог оторвать от них глаз. - В самый разгар наших размышлений с дерева на спину мне прыгнуло что-то пушистое.
— Ага, Муська! — закричал я. — Вот я сейчас с тобой за все и рассчитаюсь.
— Ладно, Баранкин! — сказал Костя. — Прости ее на радостях. - — Я их по всей дворам разыскиваю, а они... — крикнул Мишка Яковлев с велосипеда, влетая с Аликом на своей машине во двор. Потом за ними показались Зинка Фокина, Эра Кузякина и все остальные.
- — Мишка! — крикнули мы с Костей в один голос, набрасываясь на Яковлева с двух сторон и заключая его в свои объятия.
— Да вы что, ребята? С ума сошли? —отбивался от нас Мишка. - — Баранкин! — сказала Зина Фокина. — Вы намерены в конце концов заниматься или нет?
— Зиночка! — сказал я. — Зиночка! Если бы ты знала, к-а-к мы с Костей намерены з-а-н-и-м-а-т-ь-с-я! - Мы все втроем (я! Костя! И Мишка!) полетели заниматься. То есть мы не полетели, конечно, мы, конечно, побежали, но вместе с тем и как бы полетели. На лестничной площадке я совершенно неожиданно столкнулся носом к носу с Венькой Смирновым.
- — За что?
— Это тебе за воробьев! Это за бабочек! А это за муравьев! - сказал я, давая Веньке подзатыльники.
— Баранкин, а я так ничего и не понял!
— Станешь ч-е-л-о-в-е-к-о-м, тогда поймешь! - В этот день ты занимались с Яковлевым часа четыре подряд. Потом мы взяли лопаты и пошли в сад сажать деревья. Узнав, что мы добровольно идем работать в сад, Алик вытаращил глаза и побежал следом за нами, щелкая на ходу фотоаппаратом.
- На следующее утро в школе я был часа за два до начала занятий. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что по противоположной дорожке к школьному крыльцу тоже крадется чья-то фигура.
- Мы с Костей стали молча ждать, когда нас пустят в н-а-ш-у школу. Мы стояли молчи, даже не подозревая, что ровно через два часа начнутся удивительные события, события, которые потрясут не только наш класс, но и всю школу.
- Во-первых. Ровно череэ два часа меня вызовет к доске Нина Николаевна, и я буду ей рассказывать все, что я знаю о жизни бабочек. И Нина Николаевна скажет: "Юра! Жизнь бабочек ты знаешь очень хорошо. Когда ты отвечал, мне даже показалось, что у тебя за спиной выросли крылья!"
- Во-вторых. Мы с Малининым исправим двойки на четверки...
В-третьих. Через несколько дней Зинка Фокина почему-то перестанет при каждом удобном случае говорить мне "Баранкин, будь человеком!" - КОНЕЦ
Редактор Г. Кучера
Художник М. Драйцун
Укркинохроника, Киев-133, Щорса, 18
Госкино УССР
1980. Цена 60 коп.
