Советские диафильмы онлайн
Михаил Шолохов
Алёшкино сердце
Год выпуска: 1959
Автор: Шолохов М.
Художник: Новозонов О.
Редактор: С. Кузнецов
Художественный редактор: А. Морозов
Количество кадров: 64
Автор: Шолохов М.
Художник: Новозонов О.
Редактор: С. Кузнецов
Художественный редактор: А. Морозов
Количество кадров: 64
Текст диафильма по кадрам:
- Михаил Шолохов
Алёшкино сердце - Художник О. Новозонов
Сценарий И. Назарова
Редактор С. Кузнецов
Художественный редактор А. Морозов
Производство студии «Диафильм»
1959 г. - Два лета подряд на Дону была страшная засуха. Два лета подряд жестокий восточный ветер дул с киргизских степей, трепал поредевшие космы хлебов и сушил устремлённые на высохшую степь глаза мужиков и скупые, колючие мужицкие слёзы. Следом шагал голод...
Это было в 1920 году. Шла гражданская война. - Пришёл голод и в станицу, где жил Алёшка Попов с матерью.
- Алёшке четырнадцать лет. Не видит хлеба Алёшка пятый месяц, пухнет с голоду.
- Больная мать говорила: "Ох, Лёнька, пропадёшь ты, коли помру я. И в кого ты такой уродился? Отца твоего через ухватку и устукали на шахтах... Каждой дыре был гвоздь... А тебя сейчас ребятишки клюют, а после и вовсе из битых не вылезешь..."
- Умерла Алёшкина мать. "Как дальше жить? Куда идти? Где найти хотя что-нибудь поесть?" - думал Алёшка.
- У церковной ограды встретил Алёшка попа с мешком пирогов и солонины. Алёшка, кривя губы, прохрипел: "Христа ради..." - "Бог подаст!" - коротко ответил поп и зашагал мимо.
- Знал Алёшка, что возле речки в кирпичных сараях и амбарах - хлеб. Выждал Алёшка, пока повернётся спиною часовой,
- и юркнул под амбар. Брал в пригоршни жёсткое зерно, жевал жадно.
- Опамятовался от голоса сзади: "Это кто тут?" - "Я..." - "Кто ты?" - "Алёшка..." - "Ну, вылазь!"
- Поднялся на ноги Алёшка, глаза зажмурил, ждал удара. Стояли долго... Потом человек в очках добродушно буркнул: "Пойдём ко мне, Алёшка! У меня есть пшеница парёная!"
- Пошли. Очкастый зажёг в комнате свет, а Алёшке под нос потихонечку сунул горшок с пареной пшеницей. С этих пор и установилась промеж них дружба.
- Прошёл месяц. Как-то днём лежал Алёшка в поле, растирал в ладонях колос и ел до тошноты зерно, мягкое, пахучее...
- - Эй, Алёшка!.. Будя тебе злодырничать. - Улыбчиво смотрит на Алёшку хуторской богатей Иван Алексеев. - Пойдёшь ко мне в работники, сказывай? Харч у меня, как полагается, настоященский...
- Не подумал Алёшка, обрадовался работе и хлебу, напрямки брякнул: "Пойду, Иван Алексеев".
- Голому одеться - только подпоясаться. Ни роду у Алёшки, ни племени. И вот он уже стоит во дворе Ивана Алексеева. В ноздри Алёшки так и ширнуло духом варёной баранины. "Хучь бы посадила вечерять хозяйка..."
- Не тут-то было. Рвёт и мечет баба, чугунами гремит: "Ишо дармоеда привёл! Он слопает больше, чем наработает!" - "Молчи, баба!" - крикнул Иван Алексеев. На том разговор и кончился.
- Не впервой Алёшке работать. В отца пошёл.
- А Иван Алексеев знай похаживает с ухмылочкой по двору: "Ты смотри у меня, сукин сын, чтоб работа горела у тебя в руках!.. Чуть замечу, что раззяву ловишь, - в один момент сгоню со двора!"
- От работы гудут ноги и руки, в спине кол болячкой растопырился, и сон нейдёт.
- Долго терпел Алёшка, но как-то вечером прибежал в контору. - "Значит, в работники нанялся? - спросил очкастый. - Та-ак! А грамоту знаешь?" - "В приходском учился. Себя расписывал". - "Пойдём со мною!"
- Остановился Алёшка перед дверью, на которой мелом написано - раскумекал Алёшка: "Клуб РКСМ". - Чудно и непонятно.
- Сидит Алёшка вместе с другими, слушает... Читали о том, как должны нанимать хозяева работников, и ещё про многое разное...
- В полночь пришёл из клуба. Долго ворочался на рваной дерюжке. До самой зари не смог заснуть, думал о том, что в клубе слушал.
- - "Ты где бываешь ночьми, гадёныш?" - грозно спросил рано утром Иван Алексеев. - "В клубе..." - "А-а-а... в клубе? А этого ты не пробовал?!"
- Молча лежит избитый Алёшка. Пожаловаться хотел очкастому, но молчал, боялся. Прогонит его Иван Алексеев.
- ...Вечерами, как только пригонял с водопоя скотину, через гумно, крадучись и припадая к плетням, бежал в клуб РКСМ.
- Однажды в воскресенье пришёл Алёшка в клуб засветло и удивился. В комнате тесно от людей. Все вооружены винтовками.
- Увидел очкастый Алёшку, подошёл к нему: "Банда в наш округ вступила, Алексей. Как только займут станицу, ты к нам приходи клуб защищать".
- Тревожно спал в эту ночь под своим навесом Алёшка, ко всему чутко прислушивался. Слышит по проулку зацокали копыта и смолкли у ворот. Звякнуло кольцо калитки. Шаги и стук в окно.
- Алёшка увидел, как двое в шинелях ввели во двор осёдланных лошадей и привязали к крыльцу.
- Хозяин с одним из них направился к гумну. Проходя мимо сарая, заглянул под навес: "Ты спишь, Алёшка?" - Притаился Алёшка, носом пустил сдержанный храп.
- Голос услыхал Алёшка сипло-придушенный: "Пулемёты есть у них?" - "Откедова!.. Два взвода красных стоит во дворе конторы... Ну, там политком ещё, весовщики..." - тихо отвечал хозяин.
- - Завтра в полночь приедем на гости... в казённом лесу все... Перережем, ежели врасплох...
- В редеющей темноте поскакали конные к лесу. Прячась за плетнём, долго смотрел им вслед Алёшка.
- Утром за завтраком почти не ел Алёшка, сидел, не подымая глаз. Покосился хозяин подозрительно: "Ты что не лопаешь?" - "Голова болит".
- Насилу дождался Алёшка, пока кончится завтрак. Крадучись, прошёл на гумно, перемахнул через плетень и - рысью в контору.
- Путаясь, рассказывал Алёшка про ночных гостей, про обрывки слышанного разговора. - "Посиди тут", - кинул ласково очкастый и вышел.
- Вечером дегтярной лужей застыла над станцией темнота. Возле церковной ограды цепью легли красноармейцы. Рядом с очкастым - Алёшка с винтовкой.
- В полночь на краю станицы, возле кладбища, забрехала собака, потом другая. И сразу волной ударил дробный грохот копыт.
- Очкастый привстал на одно колено, целясь в конец улицы, крикнул: "Ро-о-та... пли!" - И лежащая цепь красноармейцев засветилась огоньками выстрелов: "Га-а-х! Тах! Тах! Тах!.."
- Раз и два двинул затвором Алёшка, выбросил гильзу и снова раздалось хриплое: "Рота, пли!".
- Послышался беспорядочный удаляющийся грохот лошадиных копыт. Очкастый пружинисто вскочил на ноги, крикнул: "За мной!.."
- Бежали. У Алёшки во рту горечь и сушь, сердце не умещается в груди. Увидал он, как двое впереди прыгнули через плетень и побежали по двору. - "Вот они! Забегли в хату!" - крикнул Алёшка.
- Двор оцепили. Красноармейцы густо легли по саду за кустами. Очкастый и Алёшка лежали рядом.
- Из окон хаты бандиты открыли огонь из винтовок. Но вот выстрелы прекратились. У бандитов кончились патроны.
- - Эй, вы там, сдавайтесь! - крикнул очкастый. - А то гранату кинем! - Из хаты раздались ещё два выстрела.
- - Алёшка, - сказал очкастый, - ты меньше меня ростом, ползи по канаве до сарая, кинешь гранату в дверь... Иначе мы не скоро возьмём их.
- - Вот это кольцо с гранаты сдёрнешь и кидай, не медли, а то убьёт!..
- Изгибаясь и припадая к земле, полз Алёшка; сверху, над канавой, пули косили бурьян, поливали его знобкой росою.
- Дополз до сарая Алёшка, сдёрнул кольцо, нацелился в дверь...
- ...В дверях хаты показались двое. Один из них держал на руках девочку в белой рубашонке и кричал: "Сдаёмся! Не стрелять! Дитё убьёте!"
- Увидал Алёшка, как из хаты к порогу метнулась женщина, собой заслонила девочку, с криком заламывая руки.
- Застыл от неожиданности Алёшка с поднятой гранатой в руке, оглянулся на очкастого.
- Очкастый привстал, а сам белее мела.
- Доброе Алёшкино сердце... Понял, что надо делать. Лёг на гранату животом, лицо ладонями закрыл - ждал взрыва.
- Очкастый метнулся к Алёшке, пинком ноги отбросил его, швырнул гранату в сторону.
- Услышал Алёшка грохочущий гул, стонущий крик очкастого и почувствовал, как что-то опалило ему грудь, а на глаза навалилась густая колкая пелена...
- Когда очнулся Алёшка, увидал над собою зелёное - от бессонных ночей - лицо очкастого.
- Попробовал Алёшка приподнять голову, но грудь обожгло болью, застонал, засмеялся: "Я живой... не помер..."
- - И не помрёшь, Лёня, - сказал очкастый. Тебе помирать теперь нельзя. Вот, гляди! Член РКСМ, Попов Алексей... Понял, Алёшка?
- - На полвершка от сердца попал тебе осколок гранаты. А теперь мы тебя вылечили, пускай твоё сердце ещё постучит - на пользу рабоче-крестьянской власти.
- Конец диафильма.
