Иван Крылов
Чиж и Ёж. Басня
Уединение любя,
Чиж робкий на заре чирикал про себя,
Не для того, чтобы похвал ему хотелось,
И не за что; так как-то пелось!
Вот, в блеске и во славе всей,
Феб лучезарный из морей
Поднялся.
Казалось, что с собой он жизнь принёс всему,
И в сретенье ему
Хор громких соловьёв в густых лесах раздался.
Мой Чиж замолк. «Ты что ж, –
Спросил его с насмешкой Ёж, –
Приятель, не поёшь?» –
«Затем, что голоса такого не имею,
Чтоб Феба1 я достойно величал, –
Сквозь слёз Чиж бедный отвечал, –
А слабым голосом я Феба петь не смею».
* * * * *
Так я крушуся и жалею,
Что лиры Пиндара2 мне не дано в удел:
Я б Александра пел.3
1814
1Феб - в древнегреческой мифологии другое имя бога Аполлона - бога искусств, света, предсказаний и врачевания.
2Пиндар - древнегреческий лирический поэт, автор торжественных гимнов и хвалебных песен.
3Александр - российский император Александр I. На годы его правления пришлась Отечественная война 1812 года.
В чем смысл басни "Чиж и Ёж"?
Чтобы понять смысл басни, нужно знать её историческую подоплеку. Басня "Чиж и Еж" написана как отклик на вступление русских войск в Париж 19 марта 1814 г. и победу в войне над французами. Баснописец иронизирует над бурными восхвалениями императора Александра I и выражает свой отказ принимать участие в этом хвалебном хоре.
Литературовед И. В. Сергеев так объясняет мораль этой басни:
Летом 1814 года Александр I — «победитель Наполеона»» — возвращался из Франции в Россию. Поэты готовили ему достойную встречу. Старик Державин написал торжественную кантату и хвалебную оду в стиле своих старых од. Пышными стихотворениями отметили возвращение царя Жуковский, Карамзин, Востоков, и даже молодой Пушкин (он тогда учился в лицее) написал оду «На возвращение государя императора из Парижа».
Иван Андреевич знал, что в победе над французами Александр I менее всего был повинен, но понимал, что ему все равно придется как-то откликнуться на "знаменательное" событие. И до того еще, как поэты начали славословить Александра, Крылов написал маленькую басенку "Чиж и Еж".
Этой басенкой он отмежевался от хора славнословцев, пользуясь для этого совершенно новым приемом: из признанного соловья поэзии он превратился в маленького чижа, который не пел, а только чирикал про себя. <...>
И все же это не было прославлением царя, а, наоборот, отказом от его прославления. И эта басня была написана так тонко, что никто не мог обвинить Ивана Андреевича в чем-либо предосудительном. Он не унижал ни себя, ни своей поэзии."
И. В. Сергеев, "И. А. Крылов" (серия "Великие русские люди"). Москва, "Молодая гвардия", 1945 г.
