ФРИДЕРИК ШОПЕН

Фредерик Шопен

Осень 1830 года. Шопену двадцать лет. Его учитель композитор Эльснер рядом с оценками в экзаменационном листе Варшавской высшей музыкальной школы написал: «Фридрих Шопен — музыкальный гений». На родине, в Польше, он уже признанный композитор. Мазурка, полонезы, два больших фортепьянных концерта Шопена хорошо известны любителям музыки. Его выступлениям сопутствует шумный успех. Многие соотечественники восхищаются: Шопен — великий композитор и пианист.

Но Шопен совсем не похож на человека, избалованного славой. Он скромен, прост, добр, отзывчив. Он сочиняет стихи, рисует, с удовольствием играет комические роли в домашних спектаклях. У него много друзей, и все его очень любят.

Родные и друзья мечтают, чтобы музыку его узнали не только в Польше. Пусть Фридерик покажет свои творения лучшим композиторам других стран, сравнит свое мастерство с мастерством знаменитых пианистов. И вот собраны средства на длительную поездку за границу. Фридерик давно мечтал о таком путешествии, но время ли сейчас?

Неспокойное что-то, тревожное, грозное повисло над Польшей...

Давно перестало существовать самостоятельное Польское государство. Царская Россия, Австрия, Пруссия давно подчинили его и хозяйничали на польской земле. Но в стране не замирало национально-освободительное движение. Вот и сейчас слышались его приближающиеся шаги.

В 1794 году, когда Фридерика еще не было на свете, отец его сражался в одном из повстанческих отрядов Костюшки. Француз по происхождению, Николай Шопен юношей приехал в Варшаву, и Польша стала его второй родиной. Теперь отец постарел, обременен семьей и воевать не пойдет. Но Фридерик знает: отец — патриот и, конечно, будет на стороне повстанцев. В их ряды встанут и близкие друзья. Но Фридерика они хотят уберечь от опасности и не посвящают в свои планы. Юноша видит тревогу в их глазах, замечает, как умолкают друзья при его появлении, скрывая что-то.

Сложены в чемодан все ранние наброски и записи слышанных в народе мазурок, полонезов, песен. Их бесконечно много — с ними будет легче переносить разлуку с любимой Польшей, они станут тем родником «живой воды», который будет поддерживать его силы вдали от родины. С ним едет в Вену близкий друг Тит Войцеховский.

1 ноября 1830 года... Прощаясь с Фридериком, друзья вручили ему кубок с родной землей — кусочек Польши, который должен согревать его на чужбине. Никто не знал, что Шопен больше никогда не ступит на родную землю и что эта горсть земли будет ему утешением долгие девятнадцать лет.

Шел дождь, было холодно и тоскливо. Фридерик и Тит в тяжелых думах покидали Варшаву. По пути заехали в местечко Желязова Воля. Здесь, среди полей и вековых деревьев, провел Шопен лучшие дни детства и юности. Здесь тихая речка Утрата рассказывала ему о своих радостях и печалях. Здесь впервые услышал он грустные и веселые, задумчивые и радостные мелодии, сочиненные народом, и навсегда был покорен ими...

Друзья жили в Вене, когда пришла весть о восстании в Варшаве. Тит сразу же стал собираться домой. Сложил чемодан и Фридерик. Но Тит отказался взять друга с собой. Он верил, что Шопена ждет великое будущее, а возвращаться в Польшу было слишком опасно. И друзья, и отец запретили ему ехать обратно.

«Ты идешь на войну, — писал Шопен другу, — возвращайся полковником. Как жаль, что я не могу быть хотя бы барабанщиком».

Почти восемь месяцев прожил Шопен в Вене. Оторванный от близких, тревожась за судьбу их, он совсем не мог работать. За все это время Шопен ничего не сочинил и лишь один раз выступил в концерте. Из Вены он поехал в Германию. Там его застала весть о разгроме Варшавского восстания. Новое потрясение... Шопен знал: все его близкие на стороне восставших — что с ними? И понимал: теперь уже не скоро суждено ему вернуться домой.

Шопен много пережил, передумал в эти дни. Невозможно стало носить в себе такое большое горе. Тревога, смятение, душевная боль, горячее желание служить родине — все это вылилось, наконец, в музыке. В новых его сочинениях не было прежней беззаботности, светлой грусти, задорного веселья, спокойной задумчивости. В них слышались страсть, призыв к борьбе, скорбь о погибших. Один из этюдов этого периода назван «Революционным».

Великий современник Шопена композитор Шуман писал: «Если бы могучий повелитель Севера (речь идет о русском царе Николае I) знал, какой опасный враг угрожает ему в произведениях Шопена, в столь простых мелодиях мазурок, он запретил бы исполнение этой музыки. Произведения Шопена — это пушки, прикрытые цветами...»

Прослышав, что вся Европа восхищена польским композитором и пианистом, Николай I в 1837 году предложил Шопену стать придворным музыкантом и собирался присвоить ему звание «первого пианиста его величества императора России». Это сулило Шопену разрешение жить в Варшаве, много денег. Но, как ни мечтал композитор о возвращении на родину, предложения царя не принял. Разве мог он служить врагу своего народа?

«Хоть я и не принимал участия в революции 1831 года, так как я еще был слишком молод, однако сердцем я был с теми, кто ее делал», — так сам Шопен говорил о своем отношении к польским событиям.

Невольно вспоминается ответ Пушкина Николаю I. Когда царь спросил поэта, что бы он делал, если бы во время восстания декабристов оказался в Петербурге, Пушкин, не таясь, ответил: «Был бы с друзьями на Сенатской площади». Первые же концерты в Париже принесли Шопену славу. Крупные музыканты, знатоки фортепьяно, увидели в нем и блестящего пианиста-исполнителя и выдающегося композитора. «Шапки долой, господа, перед вами гений», — писал потрясенный музыкой Шопена Роберт Шуман. На всю жизнь полонила музыка Шопена великого мастера фортепьяно Листа. Листу принадлежит первая серьезная книга о жизни и творчестве Шопена.

Фридерик Шопен полюбил Францию. Его друзьями стали видные писатели, композиторы, художники. С первых дней в Париже у Шопена началась напряженная творческая жизнь. Он очень много писал в эти годы. Был на редкость требователен к себе: иногда неделями работал над одной страницей ног. Во многих его сочинениях появились польские мелодии из детских тетрадей. Музыка родины жила в нем, не умолкая.

Во Франции в то время оказалось немало поляков, бежавших из Польши после разгрома Варшавского восстания. Жил в Париже в изгнании и великий польский поэт Адам Мицкевич — друг Пушкина и декабристов. Встретившись впервые в Париже, Шопен и Мицкевич навсегда стали друзьями.

Поэт часто приходил к Шопену. Часами слушая его игру, великий изгнанник переносился мыслями туда, куда стремился он всей душой...

«...Я знаю, зачем он приходит, — писал Шопен о Мицкевиче, — я тотчас же сажусь играть... В последний раз я очень долго играл ему, боясь поднять на него глаза, так как я слышал, что он плачет...»

Шопену не довелось с оружием в руках отстаивать независимость своей родины. Ему не довелось даже быть барабанщиком в армии свободы. Но он стал полководцем польской музыки и в замечательных творениях открыл миру самобытность и величие своего народа.

Шопена называют певцом фортепьяно. Он не писал ни симфоний, ни опер. Большинство его произведений — полонезы, мазурки, вальсы, этюды, прелюдии, экспромты, баллады, сонаты — написаны для фортепьяно. Но и этого оказалось достаточным, чтобы вывести польскую музыку на передний край европейского искусства.

В произведениях Шопена — народный характер, народные думы, народные мелодии. Слушая его полонезы, представляешь себе не придворный бал, а колонны повстанцев; как-то ясно вспоминаешь, что само слово «полонез» в переводе означает «польский». Свои мазурки Шопен называл «картинками». Для него были они не просто танцем, а небольшим рассказом, сценкой из народной жизни.

Яркие национальные черты музыки Шопена не помешали ей вместить в себя глубокие чувства, близкие и понятные не одному польскому, но и всякому другому народу. Поэтому не только в Польше — во всем мире Фридерик Шопен признан величайшим композитором.

В 1835 году Шопен тяжело заболел. Из Польши приходили мрачные вести. В эти трудные дни был написан знаменитый «Траурный марш». Современники услышали в этом марше шествие народа, убитого горем... И они не ошиблись — Шопен ни на минуту не забывал о трагических событиях в Польше. Боль и тревога жгли его сердце.

Сочинение музыки, концерты не приносили Шопену достаточно средств для жизни в Париже. Ему приходилось давать уроки. Композитор работал невероятно много — гораздо больше, чем мог выдержать его слабый с детства организм. Туберкулез легких, серьезная болезнь сердца подрывали его силы. Все труднее становилось работать, выступать в концертах.

Вернуться на родину Шопену так и не довелось. Умирая в Париже, он попросил отвезти на родину его сердце. Воля композитора была исполнена. Захороненное в костеле Святого Креста сердце великого певца Польской земли стало святыней его народа.

Захватив Польшу во время второй мировой войны, фашисты разрушили памятник композитору в Варшаве, запретили исполнять его музыку. Но над сердцем Шопена они не смогли надругаться: польские патриоты спрятали его в надежном месте. Оно, как пламя, светило полякам в черные дни гитлеризма.

Когда Советская Армия прогнала захватчиков и братский польский народ стал свободным, музыка Шопена зазвучала с новой силой. И теперь, приезжая в Варшаву из разных городов и стран, люди снова идут к костелу Святого Креста, чтобы молча постоять у скромной каменной плиты, на которой вечным огнем горят слова: «Там сердце мое, где моя родина».

Колонна костёла Святого Креста в Варшаве,
в которой замуровано сердце Шопена.