Советские диафильмы онлайн
Борис Привалов
Трижды убитый
Год выпуска: 1965
Автор: Привалов Б.
Художник: Игнатьев Б.
Редактор: Г. Калашникова
Художественный редактор: Л. Усайтис
Количество кадров: 45
Автор: Привалов Б.
Художник: Игнатьев Б.
Редактор: Г. Калашникова
Художественный редактор: Л. Усайтис
Количество кадров: 45
Текст диафильма по кадрам:
- Борис Привалов
Трижды убитый
Художник Б. Игнатьев - Было это во время войны с фашистами. Возвращался я и себе в роту из госпиталя. Два месяца не мог выйти из окружения медперсонала. О своих друзьях-однополчанах весточек не имел.
- Пока ждал машину, встретил ефрейтора Рожкова из нашей роты. - «А я тоже целый месяц контузию лечил», - сказал он. - «Ты-то всего месяц, как из роты, - обрадовался я, - рассказывай новости!»
- - Понимаете, товарищ старший сержант, - растерянно произнёс Рожков, - не знаю, как вам и сказать... В том бою, когда меня контузило, вашего друга, сержанта Катюшина... Фашист... Наповал.
- Я от этих слов онемел, честное слово. Катюшин, гвардейской смекалки сержант - и вдруг погиб! Невозможно. Что-то тут Рожков путает, наверно.
- И вот что рассказал мне Рожков... Когда в тот день наша рота пошла в атаку, с флангов неожиданно ударили фашистские пулемёты.
- Катюшин и Рожков получили приказ подавить одну из огневых точек врага. Земля была снарядами много раз перепахана, так что солдаты доползли до фашистов быстро.
- Метрах в десяти от фашистского окопчика была большая воронка от бомбы. Из неё Катюшин и Рожков метнули гранаты в окоп фашистов.
- Пыль от взрывов ещё не осела, а Катюшин и Рожков уже прыгнули в окопчик. Из другой части окопа - крики. Прямо на голоса Катюшин вторую гранату швырнул.
- И сразу раздались два взрыва: один - там, а другой, как эхо, тут. Ответной фашистской гранатой Рожков и был контужен. Упал и пальцем шевельнуть не может. Но всё видит и слышит.
- Катюшин бросился к Рожкову - жив ли? А в это время сзади - фашист. Катюшин схватился за автомат, а в нём патроны кончились.
- Что делать? В рукопашную не бросишься - фашист в упор расстреляет. Последнее, что Рожков запомнил, - это безоружный Катюшин под дулом врага.
- Очнулся Рожков уже на спине санитара. Спросил: «Катюшин жив?» - «Не знаю, - ответил санитар, - кроме тебя, в том окопе никого живых не было...»
- После этого рассказа у меня прямо-таки душевная контузия получилась. Рожков даже отошёл от меня. Понял парень - словами не поможешь.
- Подошёл тут ко мне знакомый лётчик. Сказал я ему про Катюшина. - «Да, - говорит он, - глупо получилось. На моих глазах он погиб... две недели назад...»
- - Что-то ты путаешь, друг! Погиб Катюшин месяц назад! Мне Рожков из нашей роты сказал!
- - А я видел Катюшина последний раз две недели назад, - сказал лётчик. - Перед вылетом вызвали меня в штаб. А Катюшин стоит у грузовика.
- Дали ему особое задание - проскочить среди бела дня с грузом по Демидовскому шоссе. Шоссе простреливается, над ним фашисты летают. Вот в штабе и решили: уж кто-кто, а Катюшин проедет!
- Через полчаса я вылетел на перехват фашистсних бомбардировщиков. Шли на бреющем - так незаметнее. И вдруг вижу: «мессер» Демидовское шоссе утюжит.
- Ёкнуло у меня сердце - вспомнил я о катюшинской машине. Тут мы как раз вдоль дороги пошли. Смотрю: горит грузовик,
- мотор разбит, из кузова пламя синее бьёт. Сам Катюшин лежит, руки раскинуты, рядом шофёр - тоже, видно, убитый.
- - Вот, брат, как Катюшин погиб, - вздохнул лётчик. В этот момент слышу - кричат мне: «Товарищ гвардии сержант! Машина есть попутная!»
- Поехали. Начал я в себя приходить. Осмотрелся. Вижу, в уголке солдат пригорюнился. Лицо, вроде, знакомое. Так и есть: Ерёмин из второго взвода.
- - «Что это ты мрачный нынче?»- спросил я. И услышал от Ерёмина тание слова, что от удивления едва за борт не вывалился: «Сегодня Катюшин погиб».
- И рассказал Еремин, как дело было... Прошлой ночью пошли они на охоту за фашистским снайпером.
- Пришли на место. Катюшин сказал: «Я буду на этой сосне «кукушку» изображать.
- Ерёмин помог снайперу Юрьеву «берлогу» вырыть, замаскировать её. Задолго до рассвета с работой справились, и Ерёмин назад, в роту, пошёл.
- Ерёмин доложил, что все в порядке, и показал командиру роты, где расположились Катюшин и Юрьев.
- - «Вижу, вижу, - сказал командир,- вон он... выстрелил». - «Но, наверное, фашист его тоже увидел - сбил Катюшина первым же выстрелом»
- Не может же быть такого! Ведь одного человека трижды убить нельзя! Кто-то неправду мне сказал! Но кто? Все трое - очевидцы!
- Остаток пути мы молчали. Приехали в расположение батальона, добрались до родной роты, идём к себе. Фашисты осветительные ракеты бросают - мы шагаем, не споткнёмся.
- Вдруг Ерёмин отпрянул назад, меня за руку схватил, дрожит весь. «Там, - бормочет, - там... за поворотом»
- И выходит нам навстречу сержант Катюшин - живой и невредимый! Увидел меня, да как гаркнет: «Паша! Друг!»
- Ну, я не утерпел: всё, что сегодня слышал, выложил. - «Вот, говорю,- дружище, разбирайся, что к чему. Начинай по порядку».
- - Никто тебе, Паша, слова неверного не сказал, - усмехнулся Катюшин. - Что видели, про то и говорили. Вот хотя бы тот бой, месяц назад, когда Рожкова контузило...
- Стоит фашист с автоматом, а у меня в автомате диск кончился. Метров шесть между нами. В рукопашную не бросишься - пристрелит. Как быть?
- Я стоял вполоборота к фашисту. Вырвал незаметно диск из автомата и бросил его, как гранату. Перед этим мы гранатами бой вели, вот фашист и отскочил за угол.
- Я успел перезарядить автомат и... ну, в общем, этот фашист больше нашей земли топтать не будет. Потом я встретил санитара, сназал про Рожкова.
- И лётчик не ошибся - «горел» мой грузовик. Ногда я увидел, что «мессер» появился, машину остановил. На железных листах в кузове паклю зажгли. Под колёса ракеты положили - подожгли, а сами убитых изображали.
- Фашисты прошли на бреющем, увидели, что грузовик и без них уже «готов» - не стали даже патронов тратить, улетели за другой добычей.
- А с сосны я не падал. Потому что я на ней и не сидел. Ты, Ерёмин, чучело за меня принял, и не только ты, но и фашистский снайпер!
- Чучело моё руками шевелило, из автомата стреляло. Фашист его заметил, решил - снайпер. Выстрелил. Я верёвку дёрнул - чучело на землю. А наш снайпер по этому выстрелу фашиста засёк. Тут ему и капут пришёл.
- - Эх, верно говорят, - произнёс Ерёмин: - трём смертям не бывать, одной не миновать!
- - Эту пословицу плохой человек выдумал! Вред она приносит. Настоящий солдат по другой пословице жить должен: «Три смерти миновать и четвёртой не бывать!» Вот как!
- Конец
Редактор Г. Калашникова
Художественный редактор Л. Усайтис
Д-167-65
Студия «Диафильм», 1965 г.
Москва. Центр, Старосадский пер.,
Чёрно-белый 0-20. Цветной 0.30
